О вкусах не спорят. О манере поведения на концерте любимого исполнителя, видимо, тоже. Во времена Элвиса мамочки пили успокоительное, завидев, как рыдают и падают в обморок их дети–тинейджеры. С приходом более тяжелых гитарных рифов поклонники стали угрюмо трясти заросшими головами, напоминая участников массового гипноза. Сейчас решительно модным считается делать сальто со сцены на голову стоящим в зале, расталкивать окружающих локтями, имитировать брутальный поединок и сходиться стенка на стенку. Последствия — сломанные носы, ребра и синяки. Потанцуем?
...Я видел это своими глазами в одном из минских клубов. Подростки лет 16 — 17, отрываясь под бешеный бит панк–рока, начали толкаться возле сцены. Все это напоминало потасовку в духе «ребята, вы из какого района?».
Вторым актом ударного действа стало появление круга. Через минуту в расступившемся зале закружился «хоровод». Подростки яростно отталкивались от окружающих для увеличения собственной скорости вращения. Ох не хотел бы я оказаться на пути этого травмоопасного кольца!
Самое страшное началось потом. Трое парней остались в центре зала, в то время как остальные зрители отошли от них шагов на десять. Под кульминационный взрыв музыки толпа начала резко сбегаться навстречу танцующим в круге. Досталось и тем и другим. Вскоре эту кучу малу повторили, но в иной, утяжеленной, версии. Человек 20 отошли в правую часть зала, столько же — в левую. И вот, получив негласную аккорд–команду от музыкантов, две эти «стенки» свирепо понеслись навстречу друг другу. Бац! — кому–то точно досталось по зубам, кто–то получил удар в живот, грудь... То, что обошлось без видимых увечий, — милость провидения.
Кульминацией этого праздника физической культуры и смешанных единоборств стали прыжки в толпу. Самые смелые забирались на сцену и ласточкой «ныряли» оттуда в зрительскую аудиторию. Кого–то ловили, получая при этом локтями и подошвами чужих ботинок по головам. Кто–то «промахивался» — и со всего размаху падал на пол.
— Вы неправильно все понимаете: это не мордобой, это слэм. Ну танец такой, активная реакция на игру музыкантов. Вот есть музыка вроде Баскова или Меладзе, ее слушают. А панк–рок и постхардкор танцуют, причем по определенным правилам, — вышел на улицу покурить Артем Новосельский, выпускник одной из минских школ. — Перед началом концерта принято снимать все колющие предметы: браслеты, шиповки, цепи, даже пирсинг. Нельзя курить в зале, чтобы ненароком не обжечь окружающих. Один из главных моральных принципов слэма таков: если человек упал — его немедленно нужно поднять. Иначе затопчут. И самое важное: умышленно увечье никто никому причинить не хочет. Хотя травмы бывают.
Интересно, как реагируют охрана и дирекция клуба на подобный выплеск адреналина?
— Наша охрана к слэму относится лояльно. Артисты, которых мы приглашаем, заранее оговаривают, что во время выступления будет слэм–сейшн. И, поверьте, за такое из клуба никто никого не попросит, — удивляется вопросу Наталья Шкутова, заместитель директора по организационным вопросам одного из самых популярных клубов Минска. — За 2 года, что мы работаем, «скорую» не вызывали ни разу. Хотя от синяков в таком контактном танце, видимо, трудно уберечься. Пару ссадин я видела, это правда. Но не больше.
Звоню в клуб, специализирующийся на альтернативной музыке. «Стенкой на стенку», образцово–показательными прыжками в толпу и вертящимся «кругом» тут никого не удивишь.
— Мы говорим о разновидности молодежной субкультуры. Причем она неотъемлема от определенных музыкальных стилей, — объясняет суть явления Артем Белькевич, арт–директор клуба. — Артисты всегда предупреждают о слэме, охрана хорошо осведомлена о его неписаных правилах. Ошибочно думать, что это дикое веселье полупьяных подростков. В большинстве своем это абсолютно трезвые, хорошо физически подготовленные молодые люди. Многие прямо в зале переодеваются в шорты, майки и кеды: для них концерт — это мини–тренировка, выплеск физической и эмоциональной энергии. Их толкания и полудраки — лишь имитация. Хоть и довольно агрессивная по форме.
Молодости свойственно недооценивать опасность и ошибаться. Бравада, элемент моды и новизны, потребность в самовыражении — все это порой заканчивается трагически. Давайте смоделируем простую ситуацию: со сцены в порыве музыкального экстаза прыгает подросток и ломает себе позвоночник. А заодно травмирует еще двоих. Кто в этом случае несет ответственность за инцидент? Музыканты, заявившие перед концертом о возможности такой реакции на свои песни? Охрана, не препятствовавшая подобным действиям? Едва ли. Скорее всего, ответственность ляжет на администрацию клуба с формулировкой вроде «непринятие должных мер по обеспечению безопасности». Так стоит ли испытывать судьбу.
Прямая речь
Иван Вабищевич (Дядя Ваня), рокер:
— С одной стороны, такая реакция льстит любому исполнителю: твоя музыка нравится, люди заходятся от восторга. Но во всем нужно знать меру: уехать с концерта на «скорой» — сомнительная радость. Лично у меня слэм ассоциируется с петушиными боями или какой–то разновидностью силового спорта. Причем и те, кто поет, и те, кто слушает, абсолютно подготовлены к такого рода реакциям. Здесь, как правило, речь идет о хардкор–сообществе. А вот случайный зритель от такого зрелища может потерять дар речи... Слэм — это коллективное явление, и здесь кроется одна опасность: реакция толпы со всеми ее негативными законами. Важно, чтобы в какой–то момент этот брутальный по своей форме досуг не вышел из–под контроля и не привел к тяжелым последствиям.
Василий МАТВЕЕВ, «СБ».
Советская Белоруссия №72 (24455). Четверг, 17 апреля 2014 года.
