Нынешние праздники у меня неизменно ассоциируются с невесомостью. Все, что доселе умудрялось сдерживать и призывало к порядку, в одно мгновение исчезает и, освободившись от всяких таких ракетодержателей, мчит меня в космос календарный корабль. И вот, принимая закон невесомости, я уже парю. Прямо от Первомая аж до самого пятнадцатого числа. Минимум! Майские — это маленькая жизнь, после которой мы уже никогда не будем прежними.
В детстве говорили: ну что за огрызок эта четвертая четверть? Не успеешь хвосты подтянуть, «пятерок» набрать, а тут уже майские. А какая после них учеба?! И все было в одну кучу: мир, труд, май да Радоница. Так и помню — Пасха, потом на кладбище, а скоро и парад! Все предлагаемые взрослым миром мероприятия мой детский ум воспринимал восторженно. И хоть в 80–х по телевизору не транслировались пасхальные службы, а взрослые на вопросы о Боге как–то невнятно пожимали плечами, а все равно многие чистили лук, красили яйца, и мы — пионеры — трескались ими на переменках. А потом лопали с удовольствием, роняя бордовую шелуху на титульный лист тетрадки, украшенный каким–нибудь звонким лозунгом. И было в мире все по порядку. Субботник и мытье домашних окон, все на те же майские. Вытираешь стекло куском «Пионерской правды», и вдруг ветерок подует и внутри все от счастья прямо замирает — новое лето лучшей жизни в самой хорошей стране!
На первомайской демонстрации свои традиции. С утра пахнет утюгом, мама гладит мне банты и, вонзив в голову невидимки, отправляет с папой на шествие. Сама стол готовит, после Первомая большой грех не принять гостей. И мы идем в колонне, я несу шары, фотографируемся, кричим: «Ура! Ура!! Ура!!!» Из динамиков доносятся голоса высшего руководства страны: «К победе коммунистического труда! Трудящиеся Советского Союза! Ознаменуем очередную пятилетку ударным инициативным трудом на благо Родины! Решения XX какого–то съезда КПСС — выполним! Все для блага человека, все во имя человека! Ур–а–а–а–а–а–а–а–а!» Скачу, счастливая, на одной ноге. Какая же я счастливая!!! Вот ряды становятся все жиже. Конец демонстрации. И теперь уже узким кругом за домашний стол. А там все, как обычно. Как и всегда. И танцы под концерт по телевизору. Больше о работе не говорят — Пугачева похудела!
Так же здорово было на кладбище в день Радоницы. Только без бантов и приходить нужно было с грустным лицом. Никого из тех, у чьих плит мы собирались, я не знала при жизни, но поначалу все плакали, и я. Плакать было несложно, очень болел оттоптанный в автобусе мизинец. Это был настоящий штурм маршрута на Чижовское кладбище. Зажатая между чьим–то животом и поручнем, я отодвигала от лица пластмассовый букет и старалась не вдыхать спертый воздух. Периодически кто–то кричал: «Ой, женщине плохо стало!» Или: «Пропустите, ребенка задушите!» И все начинали волноваться, отчего становилось совсем невыносимо. Но вот мы вываливались из автобуса, придерживая оторванные куски брюк и юбок, и, вздохнув с облегчением, шли аллеями к могилам своих родственников, читая по дороге новые имена. Эти свежие могилы были полны цветов. Молодые парни. Афганцы. Рядами. И тогда все замолкали — не приведи господь... И спрашивали про себя в очередной раз — зачем?
Жизнь — для живучих. И вот, подняв три первых, начинались разговоры обо всем. А что «Светка цi вышла замуж? А Валерык жанiўся? А Толiк адслужыў?» С некоторыми моими двоюродными мы виделись только на кладбище, и пока наши мамы–тети–дяди–бабушки обменивались новостями, спешили подружиться, носились в колонку за водой, в лесок по–маленькому, сплетничали о своем, делили конфеты «Серебрянка». И... опять было хорошо!
Все уже в прошлом. В далеком. Все теперь иначе... Кроме одного — той внутренней чистоты, которой было полно мое детство. Так она и не покинула меня — вера в то, что рождены мы для счастья. Моему поколению так часто говорили, что все страдания дедов и отцов были ради нашего блага, что я поневоле чувствовала себя избранной. Обязанной воплотить их мечты.
Быть несчастной — было бы свинством. И я стараюсь.
Но отчего–то лишь на майские счастье дается легко.
Т.С.
Советская Белоруссия №81 (24218). Пятница, 3 мая 2013 года.
