Благосостояние школы будет напрямую зависеть от количества школяров и таланта педагогов.
Министр образования Сергей Маскевич рассказал корреспонденту “НГ” о предстоящем эксперименте
с “подушевым” финансированием белорусских школ, о сроках перевода школьного экзамена по иностранному на уровень базовой школы и о том, будут ли наказывать учителей за плохие результаты учеников на централизованном тестировании.
— Сергей Александрович, известно, что Беларусь присматривается к российским экспериментам в русле “подушевого” финансирования образования. Значит ли это, что традиционное обращение “Дорогие ученики!” в ближайшее время начнет звучать несколько двусмысленно?
— Да, мы будем оптимизировать систему финансового менеджмента образования. Сейчас ресурсы на образовательную деятельность выделяются конкретному учреждению — например, дворцу технического творчества, который использует средства на функционирование кружков и студий, часто не учитывая степень их востребованности, авторитет педагога и другие обстоятельства.
В соседней России проводятся эксперименты, когда деньги в виде ваучера привязываются к конкретному ребенку. Например, каждый ученик получает два ваучера на кружки за счет бюджета. Финансирование, таким образом, идет вслед за учеником, вынуждая педагогов бороться за каждого ребенка. Он оказывается в центре внимания всех участников образовательного процесса, и это хорошо. Возрастает роль педагога, ведь дети идут в ту школу или студию, где лучшие педагоги. Работают хорошие учителя — пришло больше детей. У школы доходы выше, чем у других школ, — у учителя растет зарплата. В разных школах зарплаты будут разными, но не потому, что “директор выбил”, а потому, что учреждение образования заработало эти деньги, ведь детей не обманешь.
— Не успело появиться расписание централизованного тестирования, как оно подверглось критике: мол, самые массовые предметы рядом, а математика вообще в воскресенье, когда подсознание велит отдыхать...— Нет той темы, которая более тщательно прорабатывалась бы и медиками, и специалистами-педагогами, чем централизованное тестирование. Необходимо учитывать главное — возможности учебных заведений одновременно разместить такое количество участников. Поэтому массовые экзамены приходится ставить на выходные дни. Но, учитывая, что во время абитуриентской кампании папы, мамы, бабушки и дедушки включены в процесс, так даже более удобно. “Группы поддержки” могут проводить своего абитуриента до дверей вуза и поболеть за него, не боясь опоздать на работу.
— Может возникнуть иная проблема — все ученики со своими ваучерами хлынут в хорошую гимназию...
— В таких случаях местная администрация должна принимать кадровые решения, или непопулярная школа закроется, присоединится к успешному учреждению. То есть произойдет то же, что и с убыточным субъектом хозяйствования. В этом суть подхода. Мы тоже планируем начинать такой эксперимент.
— Как будут выживать малокомплектные сельские школы?
— Если бы мы все уже разложили по полочкам, я ответил бы вам подробно и на этот вопрос. Пока над этим думаем, хотя варианты есть. Ясно, что необходимо стимулировать процесс оптимизации сети учреждений и субъектом оптимизации должен выступать район, в рамках которого надо организовать работу так, чтобы механизм работал в интересах учащегося и учителей.
Мы докладывали о ситуации с оптимизацией Президенту, правительству. Установка главы государства такова, что главное — дети, родители и дети должны видеть: условия для учебы и развития улучшаются. Их переводят в школу, где лучше материальная база, более квалифицированные учителя и так далее. Мы делаем все не столько ради экономии средств. В этом случае как раз пример отложенной экономической выгоды. При оптимизации сети школ много затрат — на покупку транспорта, решение вопросов по трудоустройству учителей...
Сегодня в зоне внимания 667 сельских школ, в каждой из которых менее 50 учащихся, то есть в среднем по четыре ученика в классе. Ставим задачу в ближайшее время перевести школы, в старших классах которых пять и менее учеников, в разряд базовых или расформировать. Старшеклассники готовятся поступать на следующую ступень образования, их надо перевести в учреждения с лучшей базой. Они там получат больше возможностей для качественной подготовки к поступлению в вузы или колледжи.
За последние пять лет были закрыты или реструктуризированы более 1000 учреждений образования. Но еще около 1,5 тысячи школ насчитывают менее 100 учеников. Если учесть тенденции увеличения доли городского населения, можно сказать, что по многим из этих школ в течение пяти лет надо будет принимать решения.
— Инициаторы возврата к 11-летней школе мотивировали свои действия перегрузкой детей, а недавно заместитель премьер-министра Анатолий Тозик выразил желание “нагрузить” школьников, чтобы не выпускать в жизнь неконкурентоспособное поколение...
— “Загрузить” — значит, предоставить всем без исключения детям возможность после уроков посещать кружки и секции, находиться в спортзале до 22—23 часов. Дать им возможность в условиях школы развиваться в другом режиме — по интересам.
Что касается “разгрузить” — да, при переходе к 11-летней средней школе стояла задача уменьшить объем учебной нагрузки и сделать шестой день разгрузочным. Данные медиков свидетельствовали об учебной и информационной перегрузке. Сейчас мы анализируем нормы СанПиН, и, безусловно, ведем мониторинг состояния здоровья детей. Но и о собственной ответственности ученикам не надо забывать — после уроков не садиться сразу за компьютер, а идти с мячом на стадион или в спортзал.
— Когда летний отдых наших детей приобретет профильный характер?
— У нас есть профильные лагеря, их достаточно много. Нужно ли делать профильными все? Честно говоря, сомневаюсь. Хотя, безусловно, все лагеря должны предлагать детям мероприятия развивающего плана.
Думаю, в текущем году будем практиковать как можно больше лингвистических лагерей, чтобы стимулировать интерес к изучению иностранного, дать возможность ученикам оттачивать разговорный язык. Попробуем использовать какие-то новые игровые методики, нестандартные подходы. Рассчитываю, что сможем привлечь и носителей языка.
— Не за горами экзамен по иностранному языку. Готовы ли наши школьники к таким испытаниям?
— Мониторинг готовности проводит МГЛУ. Сказать, что все гладко, пока нельзя — еще много учителей не готовы преподавать по-новому, в новых условиях. Но общая оценка позитивная. Подводя итоги школьных олимпиад по иностранным языкам, особенно замечаешь прогресс знаний участников. Эти дети — индикатор общего уровня школьников.
Понадобится немало времени — три или пять лет — чтобы мы эту тему забыли как проблемную. С экзаменом по иностранному нам надо перейти на уровень 9-го класса, выпускники школ должны владеть иностранным, чтобы при желании обучаться в вузе на английском, французском или немецком. Мы реализуем программу обучения за рубежом — отправляем выпускников в аспирантуры ведущих университетов мира. Им предстоит получать профессиональные знания на иностранном языке.
— Что показал анализ результатов централизованного тестирования 2011 года?
— Результаты централизованных испытаний очень хорошо коррелируются с результатами тестирования, которое проводят вузы с первокурсниками, и итогами мониторинга Национального института образования.
Самые низкие баллы — у выпускников прошлых лет, это закономерно, ведь многие из них окончили школу достаточно давно. Что касается отдельных провалов других категорий, идет их анализ, и до конца учебного года мы разберемся со всеми моментами. Пока могу сказать, что, видимо, есть просчеты в учебных программах: некоторые темы или разделы вызывают затруднения у большого количества участников. Видимо, имеет место завышенная самооценка детей, которые идут сдавать тесты, не имея даже базовых знаний. Такое у них сформировалось отношение к учебе, и если это не брак, то уж, по крайней мере, наша недоработка. Есть явные “провальные” закономерности, которые выводят на конкретных учителей и школы. Наша задача разобраться в этом.
— А будут ли наказаны педагоги, чьи дети набрали мало баллов?
— Дело не в том, хорошо или плохо ученик сдал ЦТ, а в том, насколько его результат отличается от школьных отметок. Если учитель ставит 6 или 8, а ученик не может или не хочет решать элементарные задачки, то вопросы, почему это так, возникают. Выходит, ученик настолько неадекватно себя оценивает, что сам не подозревает о своем незнании предмета? А нам важно, чтобы тесты пришли сдавать те, кто на самом деле способен учиться в вузе.
