Любовь и спорт неразделимы

Если вы зададите лидеру популярной группы "Любовь и спорт" вопрос: "Почему ваша музыка такая современная, а название лубочное?", то рискуете попасть под стрелы его фирменной иронии. Сначала Андрей ВАШКЕВИЧ, музыкант-философ, прозондирует вас на наличие чувства юмора. А затем, скорее всего, вполне серьезно расскажет все как есть. Что в названии группы действительно имеется смысл. Это стремление противопоставить серости бытия пусть не лучшее, но индивидуальные движения души. И все в таком духе. В общем, дальше слушайте сами.

- Андрей, скажи, пожалуйста, что это значит - быть белорусским музыкантом в 2002 году?

- Это значит быть человеком, который занимается странной деятельностью, в лучшем случае не приносящей доходов. Преимущественно же - отнимающей. Музыка ради музыки. Психоаналитический этюд на уровне личного сознания. Чем отличается белорусский музыкант от небелорусского? Если не брать в расчет, скажем, успешных российских музыкантов, плотно обосновавшихся на крупных звукозаписывающих лейблах, а рассматривать артистов, известных по одной пластинке, то можно сказать, что они существуют в точно таких же, как и белорусы, условиях. Правда, за исключением отдельно взятых городов. Потому что в Минске клубное движение погибло под бременем экономических сложностей. А это приводит к торможению развития самой по себе музыкальной культуры. Получается, как обычно, - у энтузиастов нет денег. Люди же, этими проблемами не стесненные, заботятся о комфорте собственной жизни. К музыке это не имеет абсолютно никакого отношения.

- Тем не менее белорусские музыканты существуют. Значит, это кому-нибудь нужно?

- В первую очередь, конечно, самим музыкантам. Раз почувствовав в себе способности и желание и возможность их удовлетворить, ты уже не можешь от этого избавиться. И это касается не только исполнителей популярной музыки. Я знаю массу примеров, когда музыканты классических жанров живут точно в такой же противопоставленности обществу, как и попсовики. И дело даже не в деньгах - всегда существует возможность поддержать свою жизнедеятельность более прибыльными занятиями. Между прочим, один очень известный с конца 80-х годов артист филармонического склада работает таксистом. Работают на заводах и в конторах. Это устаревшая модель разделения музыкантов на профессионалов и непрофессионалов, в зависимости от того, кто чем зарабатывает на жизнь. Профессионалом стоит считать человека, который может выполнить определенные задачи. А что касается слушателя, то он относится к музыке потребительски. И это правильно. Греки говорили, что музыка должна быть военной, потому что она поднимает дух. В этом есть определенный смысл.

- Основная аудитория, которая знает группу "Любовь и спорт", - это пытливые подростки, которым есть дело до того, кого теперь показывают в музыкальных передачах и кто выступает в ночных клубах. А вот представители старшего поколения при упоминании вашего названия искренне спрашивают: "А что это?". Как бы ты сам ответил на этот вопрос?

- Один ориентированный на британскую поп- и рок-музыку журнал написал, что "Любовь и спорт" - лучшая альтернативная группа в Беларуси. Конечно, это утверждение сразу же можно оспаривать с двух сторон - что значит "лучшая" и что значит "альтернативная"? Но как я уже упомянул, этот журнал специализируется на британской музыкальной культуре, и поэтому, не обнаружив в наших песнях ничего от традиционной русской рок-баллады и не услышав кустарных аранжировок, они и приняли нас за своих. То есть назвали лучшими в этом смысле. Альтернативная - это также не означает противопоставленная чему-либо. Просто существует такое музыкальное движение, возникшее в 90-х в Штатах, которое принято называть "альтернативным". Мы к нему и относимся.

- Это музыка. А слова?

- Российская и в нашем случае белорусская даже поп-культура традиционно требует определенного содержательного наполнения. Пресловутая национальная поэтика не позволяет спеть (в переводе с английского): "Ты можешь стать моим водителем, би-бип, е!" Каждый из нас не может побороть эту детскую привычку - петь о вечном. У каждого из нас Пушкин внутри. Я почему-то думаю, что это хорошо. Опять-таки, из-за того, что у меня есть определенные сложности с пониманием текстов группы "Руки вверх!".

- А вашу музыку можно назвать мужской?

- Разумеется. Хотя существует несколько фабул понимания "мужской" музыки. Вот Буйнов, к примеру. Поет мужчина про бамбук, опять же, слово мужского рода. Занятие в песне описывает - тоже очень мужское. С другой стороны, Валерий Леонтьев в песне "Гиподинамия" призывает нас к физическому совершенству, занятиям спортом. Очень по-мужски.

- Весьма иронично. Раз такое дело, скажи, пожалуйста, пару слов о том, что сейчас вообще в белорусской музыке происходит, в контексте мирового музыкального процесса?

- Меня лично глубоко интересует не глобальный мировой процесс, а, например, современная англообразная музыка. Которая на сегодняшний момент развивается чрезвычайно стремительно. Американское видение развлекательной музыки тесно связано с крупнейшими производителями носителей. Английская музыка преимущественно вся выходит на маленьких независимых лейблах. Это позволяет музыке быть независимой, эмоционально выразительной и в хорошем смысле традиционной. Хотя, конечно, определенную традиционность можно проследить и в творчестве "Руки вверх!". Что же касается Беларуси, то фактура музыкального материала, на мой взгляд, абсолютно не изменилась с середины 80-х годов. Появились новые имена. А нового ничего не произошло. Проблема звезды по прежнему актуальна. После "Песняров" звезд больше не открывали. Потому что не развивается клубная культура. Ведь клуб - это заведение, где дворовая банда превращается в нормальную рок-группу. Ну как в филармонии в прежние времена. Нет таких площадок - нет места для общения молодых музыкантов. Для оттачивания техники и появления новых идей. О возникших на стыке эпох группах нельзя сказать, что они хорошие или плохие. Они - продукт своего времени. Более новые коллективы имеют возможность концертировать и встречаться с зарубежными коллегами. Издаваться, в конце концов. Но и в этом случае развиваться логично, в контексте всей музыки, невозможно. И вообще не думаю, что кто-нибудь сейчас смог бы дать точный ответ на вопрос о современном белорусском музыкальном процессе. Надеюсь, он разовьется во что-нибудь жизнеутверждающее.