Ливия сейчас представляет собой лоскутное одеяло: территории, на которых расположены несколько правительств, не имеющих сношений друг с другом, отряды «Аль-Каиды» и ИГ, зоны племен — берберов и тебу, разные группы повстанческих объединений, перемешанные между собой. Все эти территории имеют свои вооруженные отряды и органы власти, враждующие друг с другом. Ситуация осложняется превращением Ливии в рынок дармовой рабочей силы и перевалочную базу для арабских и африканских беженцев на их пути в Европу.
До 2011 года Саиф находился в ближайшем окружении отца. В его компетенцию входили посредничество на переговорах об освобождении западных заложников на Филиппинах и в Афганистане, а также связи с Великобританией. Сын нередко позволял себе критиковать политику отца. Этой критикой и наличием либеральных идей он снискал себе популярность внутри страны и среди европейских политиков.
С началом беспорядков в Ливии Саиф стал одним из самых ярых защитников ливийского лидера. За подавление народных волнений он активно разыскивался повстанцами. Попытки скрыться не увенчались успехом, и он был пойман в конце 2011 года на ливийско-алжирской границе боевиками, связанными с повстанцами в Зинтане. Суд в Триполи вынес ему смертный приговор. При этом имелось постановление на задержание Саифа аль-Ислама и от Международного уголовного суда. Однако в середине этого года во исполнение решения об амнистии, принятого парламентом в Тобруке, сын Каддафи был отпущен на свободу.
Что кроется за заявлением родственника бывшего лидера Джамахирии? Он едва ли способен выступить, как некогда его отец, в роли объединителя разрозненных кланов и политических сил. Наблюдатели еще недавно отмечали, что число племен и партий в североафриканской стране примерно совпадает — их около 140. Хотя все силы можно относительно условно объединить в три, по числу исторических областей Ливии: Киренаика (силы, возглавляемые Халифой Хафтаром), Триполитания (Правительство национального единства и др.) и Феззан (туареги, тебу). Да и армия — сила, цементировавшая племенное общество, — за Саифом не стоит, как она в 1969 году стояла за его отцом.
В то же время на юге, в Феззане, образовалось движение «каддафистов», выступающее за возвращение в руководство Ливией (ну или какой-либо ее частью) членов семьи бывшего лидера. Сторонники Каддафи объединились в Совет племен и городов Ливии и пользуются поддержкой части южных племен. В пользу сына Каддафи, как утверждают наблюдатели, работают усталость населения от неопределенности и тоска по старым временам.
На пользу последователям нового политического движения работает также ливийское безвластие (некоторые говорят о двоевластии, имея в виду парламент в Тобруке и Правительство национального единства на западе). Еще одним фактором, увеличивающим шансы «каддафистов», является новый расклад внешних игроков. Разгром ИГ ослабляет положение исламистов на ливийской территории. ЕС не готов вести открытые переговоры с генералом Халифой Хафтаром; при таком раскладе Брюссель не обладает всей палитрой дипломатических возможностей. Влияние Франции на ливийские дела уже однозначно не такое, как было в президентство Саркози. В то же время Россия, не связывая себя обязательствами иметь контакты исключительно с правительством, признанным международным сообществом, обладает влиянием на все противоборствующие стороны и, по заявлениям российских официальных лиц, готова говорить с ними или их представителями. По оценкам французских наблюдателей, кстати, за сыном Каддафи может стоять Москва. К тому же с приходом Саифа в ливийскую политику может усилиться влияние Лондона, где тот учился и имеет значительные связи.
shavialiou@bsu.by
