Лица времени

Можно предположить, что мы "носим" на наших лицах выражения, во многом типичные. Время формирует некое обобщенное выражение физиономий.

Как-то обратил внимание на письмо в "СБ", где автор, прислав в редакцию фотографии своих друзей времен Отечественной войны, восклицал: "Вы посмотрите, какие у них одухотворенные лица!" И подумалось, что время формирует не только наш внутренний мир, но и внешний облик.

Вот императорский Рим: властолюбие, жестокость, воля, смелость, сластолюбие легко читаются на лицах цезарей. Средневековье предложило новый идеал: показная скромность, фанатизм, черты лица вытягиваются, делаются плоскими, превалирует серый цвет. Внутренний мир человека становится преобладающим и приобретает форму вытянутой плоскости: именно таков на всех известных изображениях Савонарола. А вот Возрождение: много красок, круглые, жизнерадостные лица.

Впрочем, это становится особенно очевидным во времена, более близкие нам. Вглядитесь в лица персонажей на картинах художника Михаила Савицкого, посвященных войне: здесь и библейский апокалипсис, и соответствующие тона, и лица, в которых читается ожидание смерти. А лица героев Василя Быкова? Известный кинорежиссер выбрала для нас лицо Сотникова, мы помним его, и вряд ли именно такой типаж оказался случайным. Вместе с тем лицо войны бывало иным. Человеческая природа брала свое, и нам хорошо известны образ и лицо Василия Теркина. Это тоже лицо войны.

Лица советской эпохи у нас, что называется, перед глазами. Они тоже разные. Но преобладают в них такие черты, как спокойствие, уверенность в себе и людях, местами социальная наивность, но очень симпатичная наивность. Лицо Гагарина - это одно из лучших лиц советской эпохи. Ведь улыбаются космонавты и ныне, но улыбаться по-гагарински не умеет никто...

Лица эпохи перестройки тоже по-своему наивны. Но это уже другая наивность - людей огорченных и поэтому озлобленных. Людей, мгновенно поверивших и так же быстро разуверившихся.

Можно ли определить, выделить характерные черты лиц людей нашей эпохи? И что может объединять в единое целое лица граждан Беслана и удачливых политиков? Что может быть общего у таксиста, не спавшего ночь, и "челнока", опоздавшего на самолет? Ведь масса новых социальных типов, рожденных нашей действительностью, предполагает соответствующее выражение лиц. От ироничных до самодовольных, от безразличных до преисполненных интеллекта.

Конечно, лицо нашего времени нельзя списать с лиц мятущихся чеховских интеллигентов. Мало попадется лиц пламенных революционеров. Плохо просматриваются на современных лицах и безудержный оптимизм целинников, и несомненный приоритет духовности в шкале социальных ценностей. Зато много ожидания. Много надежд. Много веры. Преобладает лицо человека, опоздавшего на поезд и внимательно вслушивающегося в голос вокзального диктора: вот сейчас поезд вернется, откроется дверь теплого, уютного купе, ты с ногами заберешься на полку, попросишь чаю и умчишься в неведомую даль. А вся эта грязь, скука, постные и унылые лица останутся там, на перроне, где тускло светит единственный фонарь и идет нескончаемый дождь...

Нет казенного оптимизма, но уже нет и провоцируемого не столь давно социального отчаяния. Есть лицо переходного периода, причем никто не знает, какой будет конечная остановка. И вместе с тем вырисовывается новое лицо. Лицо молодого человека, погруженного в компьютер. Новое лицо заметно утратило наивность. Проявился прагматизм, доселе нам плохо знакомый. Появилась даже несвойственная национальному характеру жесткость. Вечерний вопрос младшего сына отцу: "Ну, сколько ты сегодня заработал?" - приобретает характер теста на профпригодность, в том числе семейную. Причем такого рода вопросы задаются как естественные, характеризующие суть и времени, и отношений между людьми.

Старый "учительский" идеал: лампа на столе, много книг, кто-то сидит и читает - нынче воспринимается плохо. Вас поймут только в том случае, если это книга Карнеги или что-то про Конана.

Конечно, нам всем понятно, что главное состоит в том, чтобы новое лицо эпохи не утратило главных черт - человечности, гуманизма, проявления боли и сострадания к ближнему. Если все названное осталось, то и прагматизм смягчится, а из книжного шкафа будет извлечена книжка про Чиполлино или вечную Красную Шапочку...