Большое внимание, которое "СБ" уделяет теме ответственности за автодорожные преступления (см. "СБ" от 20 апреля и 29 июня 2002 г.), многочисленные жертвы транспортных происшествий, жалобы потерпевших, потерявших своих близких, - все это заставило меня обратиться к проблеме соотношения умышленной и неосторожной вины, которая является предметом некоторых сомнений, порождающих не всегда адекватную правоприменительную практику.Дело в том, что уголовным законом предусматриваются две формы вины: умышленная и неосторожная. В рамках каждой формы вины имеются виды. Умысел может быть прямым и косвенным, неосторожность - легкомыслием и небрежностью. Уголовный закон устанавливает и различную ответственность за преступления в зависимости от того, умышленно или по неосторожности они были совершены. Поэтому крайне важно правильно установить форму и виды вины в каждом конкретном случае, что повлияет не только на квалификацию содеянного, но и на степень ответственности виновного.
Больше всего трудностей как в теории, так и на практике возникает при отграничении косвенного умысла от преступного легкомыслия.
Практика показывает, что в случаях преступного нарушения каких-либо правил следственные органы и суды склонны квалифицировать содеянное как преступление, совершенное по неосторожности. Наиболее ярко это проявляется по делам о транспортных преступлениях. Лица, их совершившие, как правило, признаются виновными в причинении смерти или тяжких либо менее тяжких телесных повреждений по неосторожности, что влечет более мягкую ответственность по сравнению с причинением такого вреда умышленно (с косвенным умыслом). При этом законом не дифференцируется ответственность в зависимости от видов неосторожной вины (легкомыслия или небрежности). Тогда как вполне очевидно, что нарушения правил безопасности могут быть самыми различными, в том числе и грубейшими. Например, можно ли равнозначно оценивать нарушения правил дорожного движения, если в одном случае водитель зазевался и не заметил знак светофора, а в другом - умышленно ехал на красный свет, сознательно пренебрегая установленными правилами? Подведение как законом, так и практикой всех нарушений правил безопасности под одно понятие "неосторожность", вероятно, является одной из причин значительного количества "дорожных" преступлений, связанных с гибелью людей или причинением им телесных повреждений. Об этом свидетельствуют данные статистики.
В течение трех последних лет за причинение смерти или тяжкого телесного повреждения в результате нарушения правил дорожного движения осуждено 3.178 человек. Разумеется, пострадавших от этого преступления намного больше, поскольку только в результате одной аварии может быть причинен вред в виде менее тяжкого, тяжкого телесного повреждения или смерти нескольким потерпевшим. За причинение смерти двум или более лицам в результате совершения данного преступления за три года было осуждено 118 человек. Эта цифра означает как минимум 236 убитых, а то и гораздо больше.
В качестве примера приведем дело по обвинению Филимонова (фамилия изменена), который, будучи несовершеннолетним и не имея водительских прав, а также навыков вождения автотранспортных средств, управлял машиной марки "Мерседес-Бенц-200Д". Проезжая по одной из улиц Минска в вечернее время и превышая скоростной режим почти на 30 км/час, а также нарушая другие правила дорожного движения, он сбил малолетнюю девочку, переходившую проезжую часть дороги, в результате чего она погибла. После совершения наезда Филимонов скрылся с места происшествия, оставив потерпевшую без помощи.
В обвинительном приговоре суда были детально описаны и доказаны факты нарушения правил дорожного движения, на основании чего сделан вывод о том, что содеянное Филимоновым следует квалифицировать как нарушение правил дорожного движения или эксплуатации автодорожных транспортных средств лицом, управляющим транспортным средством, повлекшее по неосторожности смерть человека, а также как неоказание помощи и заведомое оставление без помощи лица, находившегося в опасном для жизни состоянии. Ни одного слова не было сказано в качестве доказательства относительно формы и вида вины. Следовательно, суд, как и обвинитель, руководствовался устоявшейся практикой признавать любое нарушение правил дорожного движения, повлекшее указанные в ст. 317 УК последствия, как преступление, совершенное по неосторожности (без каких-либо обоснований и даже без указания на вид вины).
Однако если бы допущенные нарушения правил дорожного движения были проанализированы с точки отношения виновного как к самим нарушениям, так и к наступившим в результате их последствиям, то, вероятно, могла быть и иная квалификация. Сам характер допущенных нарушений в приведенном деле вряд ли может быть аргументом того, что лицо предвидело лишь абстрактную возможность общественно опасных последствий и что оно рассчитывало на конкретные обстоятельства, благодаря которым наступление таких последствий было бы предотвращено. А такими нарушениями были следующие
: 1. Не имея водительских прав и опыта управления транспортным средством, Филимонов садится за руль и совершает поездку по проезжей части многолюдного города;
2. Он едет со значительным превышением скорости;
3. Он пересекает сплошную двойную линию дорожной разметки, пересечение которой запрещено;
4. Он частично выезжает на полосу встречного движения и т.д.;
5. Он едет с превышением скорости на участке дороги, где находятся четыре знака пешеходного перехода ("зебра"), дорожный знак "Дети". В районе этого участка находятся две школы и два детских сада.
Кроме того, не имея опыта управления транспортным средством и незаконно им управляя, Филимонов вместе с тем посадил в машину своих друзей и вел с ними активную беседу.
Совершая комплекс существенных нарушений правил дорожного движения, на какие конкретно обстоятельства мог рассчитывать Филимонов? На свой опыт? Опыта у него не было. На умения? На ловкость? Они тоже, вероятно, отсутствовали у виновного. Следовательно, конкретных обстоятельств, наличие которых требуется для признания неосторожной вины в виде преступного легкомыслия, вообще не было. А если они отсутствуют, то все говорит о том, что лицо действовало с косвенным умыслом, т.е. хотя и не желало наступления общественно опасных последствий, но проявило безразличное отношение к ним.
Считаю, что, даже если обвинитель или суд не придут к убеждению о наличии косвенного умысла, при грубом несоблюдении правил предосторожности, наказание за содеянное должно назначаться в возможно максимальных пределах, предусмотренных санкцией соответствующей статьи УК. Основанием для этого является отнесение уголовным законом к обстоятельствам, отягчающим ответственность, совершение преступления по неосторожности вследствие сознательного нарушения установленных правил безопасности (п. 16 ч. 1 ст. 64 УК). К сожалению, как показывает практика, это основание пока чаще всего остается без внимания. Не было оно учтено и в вышеприведенном деле.
А ведь повышенная ответственность в подобных случаях (а не только ее неотвратимость) явилась бы фактором, способным предупреждать многочисленные смерти и травмы на дорогах.
Элиса САРКИСОВА, судья Конституционного суда, профессор.
