Воспоминания чекиста-ветерана об афганских командировках
Группа спецотряда Комитета государственной безопасности «Каскад», усиленная советской армейской бронетехникой и местными афганскими силами органов безопасности, ночью ушла к границе с Ираном. По оперативной информации, поступившей от завербованного советскими чекистами секретного агента, стало известно, что ночью к душманам пойдет караван с оружием. Командовал спецгруппой советский офицер КГБ, более известный как афганский советник под псевдонимом Латиф.
— Хотя в группе и было три танка, я с офицерами ехал впереди на бронетранспортере. Солдаты-танкисты только что прибыли в Афганистан из Германии и не знали дороги. Не доезжая примерно пяти километров до города Шинданда, за нашим БТРом неожиданно раздался мощнейший взрыв, — вспоминает командир летучего отряда полковник КГБ в отставке Евгений Кирпичёв. — Мины! Возможно, и засада, мелькнула мысль. По моей команде колонна моментально «ощерилась» всеми стволами в сторону ближайшей высоты, а бойцы буквально за полминуты прострелили каждый клочок земли, где могли бы укрыться моджахеды.
Засады не было. Жертв тоже. Оказалось, что танк, который шел следом за командирским бронетранспортером, наскочил гусеницей на мину-«итальянку». Остался без гусеницы и одного катка. Так и завис над пропастью неизвестной глубины. Для БТРа, включая всех его пассажиров, такая рана стала бы смертельной, а танк всего лишь подлежал ремонту.
Часа три понадобилось на ремонтно-восстановительные работы. К слову, осмотревшись вокруг, советские солдаты нашли еще одну неразорвавшуюся мину-самоделку, которую здесь же и ликвидировали. Тем временем проверить, что за шум на дороге, подъехали местные солдаты-афганцы. Латиф отправил их вперед, проверить обстановку в ближайших горах.
Отъехав несколько километров от бойцов из советской колонны, солдаты правительственных афганских сил в предрассветных сумерках наткнулись на своих же афганцев-моджахедов. Один из них бросился наперерез автомобилю со «своими» и криками остановил их. За ним из укрытия вышли еще двое «духов» и пояснили, что дальше ехать нельзя. Дорога заминирована, они приготовили засаду для колонны советских войск, двигающейся в этом направлении.
— Афганцы правительственных сил нам тогда здорово помогли, а может, и много жизней наших солдат и офицеров сохранили, — и сегодня с благодарностью вспоминает тот случай полковник КГБ в отставке Евгений Кирпичёв. — Пленили трех моджахедов, а главное, обезвредили еще три мины-«итальянки» и два самодельных взрывных устройства. Мины были страшным злом для нас на той войне…
В итоге группа и свою боевую задачу выполнила, и без потерь в живой силе, да, собственно, и технике, на базу вернулась. Но так бывало далеко не всегда. Дорога до Кандагара (90 километров по бетонке и около 40 км по бездорожью) была сплошь усеяна своеобразными памятниками, напоминающими о постоянной опасности в пути — остовами нашей подбитой и взорванной техники…
— В одной из спецопераций мы захватили двух инструкторов-иранцев, обучающих военному делу боевое пополнение отрядов моджахедов в секретных полевых лагерях. Из Шинданда «гостей» отвезли в тюрьму в город Герат. Афганскому царандою их доставку не доверили, повезли сами. Мы добрались благополучно, а колонну, шедшую за нами, по нашей же дороге, расстреляли, — поделился полковник КГБ в отставке.
— Порой мы заезжали в такие горные кишлаки, где люди никогда не видели не только электричества, но и вообще будто в 13-м веке жили, — поделился наблюдениями Евгений Кирпичёв. — Настолько бедными и убогими выглядели и обстановка, и жилища многих рядовых афганских граждан… Всякое было на той войне. И договариваться приходилось по многим вопросам со вчерашними, казалось, непримиримыми врагами, и… акции устрашения проводить, чтобы добиться желаемого результата. Например, с известным полевым командиром моджахедов Ахмад Шахом при выводе советских войск из Афганистана заключили соглашение о ненападении, которое, думаю, помогло сохранить не одну жизнь как советских солдат, так и афганских моджахедов. А когда в 1987 году в полку пропал солдат (вышел за пределы части и не вернулся), провели акцию устрашения. Узнав от своих агентов, что парня взяли в плен люди из такого-то кишлака, силами дивизии полностью окружили его по периметру и выставили ультиматум: или обмен пленных, или… боевые действия. В итоге мирно выменяли пленника.
Будучи старшим советником у местного начальника в городе Мозари-Шариф, Евгений Кирпичёв периодически читал местную прессу, встречался с нужными людьми. Анализировал и знал обстановку. Когда пришло распоряжение из центра просчитать возможное количество афганских беженцев после вывода советских войск из Афганистана для того, чтобы принять и разместить этот поток союзников у себя в СССР, не стал паниковать и завышать количество желающих перебраться в Союз. «Не поверили. Запросили информацию повторно, — вспоминает ветеран. — Жизнь подтвердила мою правоту!»
В свое время Евгений Кирпичёв прошел подготовку для действий в тылу врага. В течение семи месяцев в совершенно секретном отряде их учили ведению разведывательно-диверсионной деятельности в тылу противника. Отбирали кандидатов очень жестко. Здоровье, психологическая устойчивость… Все должно было быть, почти как у космонавтов. Там же и получил оперативный псевдоним Латиф, что в переводе с персидского означает «благородный».
Служил в КГБ Магаданской области. Затем судьба забросила на Гомельщину.
— В 1981 году за мной пришла дежурная машина, — рассказывает полковник в отставке Евгений Кирпичёв. — Из Гомеля командировали в Ташкент. Затем была Фергана. Прямо на аэродроме офицеров встретил полковник-десантник. Доставили в учебку десантной дивизии. Через неделю объявили, куда и зачем едем… Меня назначили командиром спецгруппы «Карпаты». Получив новенькие пулеметы «Пламя», два БТРа и другую технику, а также вооружение, пристреляли оружие. А в двадцатых числах января нас посадили в самолеты для доставки по новому месту службы уже в Афганистане. Первая командировка в «Каскад-2» длилась семь месяцев. Потом вернулся домой. В Ташкенте прямо на аэродроме многие целовали землю. Настолько сильной была тоска по Родине, родным и близким. Некоторое время снова служил в Гомеле. Потом направили на учебу в Высшую школу КГБ СССР, которую окончил с отличием и хорошим знанием персидского языка. Учились по 12, а иногда и 15 часов. Даже сны снились на иностранном… Потом снова был Афган. В течение трех лет и трех месяцев работал старшим советником. Оказывал помощь в формировании местных органов госбезопасности, подготовке агентуры, проведении спецопераций по ликвидации наиболее активных и опасных групп противника. Жили по-всякому: и песни сочиняли, и пели, погибших братьев поминая…
Орден Красной Звезды, медаль «За отвагу» и еще около 20 других орденов и медалей, включая ордена Афганистана и России, — это награды за достойную службу. А когда вспоминаются боевые товарищи, безвременно ушедшие друзья и на сердце ложится грусть, полковник в отставке Евгений Кирпичёв достает старенькие, затертые кассеты с рожденными и записанными там, в Афганистане, песнями и, воспроизводя их, включая их, начинает тихонько подпевать. И он снова вместе с боевыми товарищами…
--------------------------------------
Справка «Р»
Евгений Кирпичёв дважды бывал в афганской командировке: командиром оперативно-боевой группы специального назначения КГБ СССР «Каскад» в звании капитана в 1981 году и будучи подполковником и полковником в 1985—1988 годах. Окончил спецшколу КГБ СССР. В совершенстве владеет персидским языком. И сегодня ведет активный и спортивный образ жизни. В 68 лет по-прежнему увлечен лыжными гонками, бегом на марафонские дистанции, гимнастикой, восточными единоборствами. Как солдат спецназа всегда верен однажды избранному девизу: «В любое время в любом месте любую задачу!»
--------------------------------------
На снимках: ветеран, воин-интернационалист, полковник КГБ в отставке Евгений КИРПИЧЁВ; у «родного» БТРа.
Фото: Валерий ХАРЧЕНКО
