Когда умерла хозяйка, на ее жилплощадь стали претендовать даже из Канады
Более четверти века назад частный дом супругов Федора и Дарьи Тароткиных пошел под снос.
На месте невзрачного «лилипута» выросло огромное здание УВД Витебского облисполкома. Семью Тароткиных по тем временам не обидели: для Федора Максимовича, Дарьи Антоновны и трех взрослых дочерей выделили две квартиры. Однокомнатная досталась дочери Лидии, а Нелли осталась с родителями. Третья дочка — Маргарита, как и Лидия, была замужем. Вместе с мужем она обзавелась собственной полуторкой. Пусть и не шикарно, но, по меркам советского периода, квартирный вопрос был разрешен весьма неплохо.
Шли годы. Старшие Тароткины умерли. Затем овдовели Маргарита и Лидия. Сегодня и дочери Тароткиных стали бабушками. Самая старшая — Лидия недавно ушла в мир иной в возрасте 80 лет. Лидия Федоровна пережила даже единственного сына Виктора. После развода с женой тот запил горькую и нелепо погиб. Это было страшным ударом для матери. Душевные муки осложнились хронической невралгией. Вследствие этого Лидия Федоровна состояла на учете в психоневрологическом диспансере. Больной требовался постоянный уход и присмотр.
А от кого их ждать? Бывшая невестка – как отрезанный ломоть. Внучка Ольга – дочь покойного Виктора — волею судеб стала иностранкой, живет в Канаде. Лишь младшая сестра Лидии Федоровны Маргарита Петрович (такая фамилия ей досталась от покойного мужа) в трудное время оказалась единственной надеждой и опорой. Проще говоря, 15 июля 2003 года она прописывается на постоянное жительство к немощной и больной старшей сестре. Общее горе и одиночество собрали их, как некогда в детстве, вместе под одной крышей. А в марте 2006 года Витебский горисполком разрешил Лидии Тароткиной приватизировать жилье на семью из двух человек. То есть за Маргаритой Федоровной утверждалось право пользования приватизированной квартирой. Можно сказать, на равных со старшей сестрой.
Однако последняя недолго задержалась на этой грешной земле. И тут разгорелись страсти нешуточные. Бывшая невестка сообщает в Канаду внучке Ольге о смерти бабушки Лидии. Заодно инструктирует ее, что Ольга является наследницей «первой руки».
Позволительно спросить: а кто находился рядом с умершей не только последние годы, но и в тот момент, когда она навеки закрыла глаза? Невестка, а тем более внучка из далекой Канады родственных чувств к Лидии Федоровне никогда не питали, ни в чем ей не помогали. А вот когда речь пошла о наследстве, почему-то резво вспомнили о родстве. Даже в суд Первомайского района г. Витебска от имени «иностранки» Ольги ее мать направила соответствующий иск о правах на наследство.
А как же Маргарита Федоровна Петрович, которая после приватизации жилья стала членом семьи, проживала возле больной сестры, неустанно ухаживала за ней до последнего вздоха? Что ни говорите, а родная кровь! Роднее не бывает. Однако своего рода «мина замедленного действия» была заложена при приватизации жилья. Со стороны городских чиновников Маргарите Петрович, как родной сестре Лидии Федоровны, не предложено было внести свою долю в приватизацию.
Поэтому Первомайский суд г. Витебска принимает решение… выселить Маргариту Федоровну из квартиры без предоставления ей другого жилого помещения. В пользу «иностранки» Ольги, как наследницы «первой руки», был разрешен иск.
И что вы думаете, судебные исполнители незамедлительно выдворили 70-летнюю бабушку на улицу. А куда идти Маргарите Федоровне? Даже в ту полуторку, где она жила в юности с мужем, возврата нет. Там с трудом вмещается семья ее сына.
В результате для бывшей малолетней узницы фашизма Маргариты Федоровны приютом стала «фазенда» под Витебском. Проще говоря, холодный дачный домик. Он хорош в летний сезон, а теперь в нем надо обогреваться «буржуйкой». Даже в страшных снах не могла вообразить Маргарита Федоровна Петрович, что к старости окажется на таких задворках. Кошмарное детство в фашистском концлагере в голоде и холоде – это понятно. А вот чтобы среди своих людей…
Своих ли? Язык не поворачивается назвать таких «родственников» своими.
Покойный сын Лидии Федоровны Виктор, мягко выражаясь, вел далеко не безупречный образ жизни. Есть свидетельства, что он сдавал больную мать на спецлечение, а ее пенсию получал по доверенности и пропивал. В суде это подтверждали и бывшие соседи Лидии Тароткиной. И хотя о мертвых не принято плохо говорить, но суд мог бы принять во внимание такое недостойное поведение сына по отношению к матери. Тогда, возможно, и вопрос о наследстве рассматривался бы совсем в иной плоскости. Соответственно, и внучка Оля, никогда не поддерживавшая с бабушкой родственных отношений, автоматически потеряла бы право на наследство.
Самой униженной и оскорбленной во всей этой «мышиной возне» с наследством оказалась Маргарита Федоровна. Суд даже не учел ее просьбу хотя бы на зимнее время остаться в квартире, отсуженной у нее «иностранкой» из Канады.
Когда во время судебного процесса внучке из Канады было предложено хотя бы дать возможность Маргарите Федоровне дожить свой век на жилплощади покойной сестры, молодая наследница без зазрения совести отрезала: «Мне нужно продать эту квартиру!»
А как же решение Витебского горисполкома? Оно ведь не исключает права пользования приватизированной квартирой, где Маргарита Петрович была прописана на законных основаниях...
Есть надежда, что последнее слово в этой истории еще не сказано...
