Моим детям кажется, что я ненавижу животных... А я их люблю

Ну вот, теперь моим детям кажется, что я ненавижу животных. Всех! Домашних особенно.

— Ма–ма–а–а–а...

Дочь вцепилась в морскую свинку, я слушаю тридцать второй аргумент в пользу переезда кейви из контактного зоопарка к нам в квартиру.

— Нет!

— Ну почему?! 20 рублей всего... Она мало ест, сухую травку... Я буду заботиться... Она такая тепленькая...

Аргументы включились сначала.

— Нет!

Плакать? Вижу, как дети соображают, чем меня пронять.

— Будете плакать, сейчас же собираемся и едем домой! Вы наиграетесь, а потом мне всю жизнь жить с этой свинкой.

Дети утирают слезы и клянутся, что не наиграются НИКОГДА! То есть всегда будут носить на руках одомашненного грызуна, сошьют ему подушечку, насушат сена, будут менять водичку.

— Отлично! Значит, раз вам так хочется заботиться о ком–то, с этого дня вы будете опекать нашу собаку.


Кстати, да. Собака у нас есть, левретка. И, кстати, это последний питомец, которого завела я. Сознательно, по собственному желанию. Еще даже до появления детей, а потому пес всегда был частью их жизни и никогда не вызывал эмоций. То ли дело махонькие котики, свинки и щеночки. Новенькие, миленькие, тепленькие.

— Нет.


У меня два рубля и десять копеек. Потому что 35 копеек стоит обед, а я не обедала всю неделю — шесть дней. Родители не знают, как сильно мне хочется хомяка, а есть совсем неохота. Я беру свои сбережения и подружку. Воскресенье, девять утра, мы едем на Сторожевский рынок за хомяком и случайно покупаем... щенка.

— Тебя мама с папой убьют?

— Да.

Меня убьют. Может быть, выгонят из дому. Но я на все готова ради маленького рыжего комочка. Придумываем имя, по очереди держим малыша под курткой, подружка просит, чтобы я всю дорогу разрешила ей нести песика, ведь у меня он будет всегда... Но я не могу расстаться со своим новым другом, мне предстоит дома ТАКОЕ! А сейчас, пока мы в троллейбусе, еще никто не орет: «Ты что, с ума сошла? Даже разрешения не спросила...»

— Что случилось?

— Мама...

— Что это?! Ты что, с ума сошла?! У кого ты взяла? Отдай назад! Даже разрешения не спросила...

— Я не могу, я купила... на рынке.

Рыжего песика я назвала Бланка, потому что Рохо звучало грубовато, а я очень любила испанский язык, который изучала в школе. Бланка описала диван и сгрызла кусок ковра. Диван и ковер были тотемом нашего дома, символом нормальной жизни и благополучной семьи.

— Нам лучше умереть, — объяснила я собаке, но она предпочла еще немного поиграть с торчащими из паласа нитками.

В выходной Бланка переехала к бабушке в деревню, там ее уже ждали два кота Пэкэнито и Гатито, отъевшие бока на полевых мышах. Я молила бабулю не сажать малышку на цепь, но та презрительно смерила взглядом дробного щеночка и вынесла свой вердикт: «Хай у калiдоры сядзiць!» Потом я узнала, что бабуля подарила Бланку соседским детям, а те увезли ее в город... Надеюсь, все было именно так.


— Ма–ма–а–а–а, ну ты же была маленькой, у тебя же были свои собственные животные, бабушка рассказывала, как ты их приносила домой. Мы тоже хотим.

— Нет.

Моим детям кажется, что я ненавижу животных... А я их люблю. И эту морскую свинку, и котят, которых предлагают отдать в хорошие руки, и милого песика чихуа–хуа. Но у нас дома есть левретка Мачо, десять лет я смотрю в его спокойные глаза и понимаю, что не могу подвести. Только становясь взрослым, приходит осознание, что мы действительно ответственны за тех, кого приручаем. А дочка мечтает, что однажды, повзрослев, купит огромный дом и заселит его питомцами. Поживем — увидим.