Жизнь иногда остывает, как суп. Из ароматного блюда превращается в налитый в тарелку корм. И ты равнодушно рассматриваешь, как там плавают картошка, морковка, горох. Ох... В голове голос предков: «Все у тебя есть. Сиди и ешь!» И понятно, что ты, неблагодарное создание, даже оценить не можешь всего этого счастья — жить. Ну не можешь ведь! И как хлебать через силу этот холодный вчерашний суп? Отодвигаешь. Но это не вариант. Берешься за ложку, вспоминая, с каким аппетитом еще совсем недавно набрасывался на менее съедобные блюда. Ничего не получается! Есть или не есть?Если честно, недавно со мной произошла одна история. Ну... Решила я впасть в глубокую депрессию. С причинами. И без. И все события этого мира принялись помогать мне хмуриться и плакать. В ленте новостей натолкнулась на понятие «усталостная трещина» — и ну реветь, будто это она во мне разошлась. Жить в таком состоянии тяжело, особенно когда по ночам снятся яркие картины. Вот, например, на днях решила я погулять по лесам Финляндии. И вдруг в самой–пресамой красивой–прекрасивой чаще парка Реповеси встретилась с африканским племенем людоедов. Звоню Саули Нийнисте: «У вас здесь людоеды!» А президент республики Суоми только вздыхает: «Они приплыли на лодке и попали под закон об эмигрантах... Теперь мы должны их кормить. Так что простите, что так вышло». А людоеды уже хватают меня и тащат на костер. Вот примерно такие сны.
Меня даже работник ГАИ остановил. А случается это крайне редко — раз в год. Оказалось, страховка закончилась. Руку утюгом обожгла, блинчики подгорели. Но... Все это, конечно, не повод для уныния. Жизнь — суп. Ешь и благодари. Другим ведь не налили. Но что ж тут поделаешь, если осень — пора хандры. И я решила окончательно впасть в депрессию. Глубочайшую! Но... Нужно было для пасты на ужин купить базилик. И пошла я в магазин перебирать пакетики с парниковой зеленью. Она хотя и мало напоминает своих летних собратьев, но все же зеленая. А итальянские макароны должны полностью передавать все культурные традиции своей родины. Еще не хватало печально наматывать на вилку лапшу без базиликового соуса. Тогда уже вообще слезы не остановишь. И вот плетусь я в овощной отдел полная надежды, что это оптимистическое разноцветие, которое в ящиках разложено, спасет меня от печали, и... вижу: хурма!
Вот верите? Ящики. Ящики. А в них — оранжевые фрукты. Я не ожидала. Застыла на месте, а потом давай в пакет накладывать. Две хурмы, четыре, пять. Ну хватит, а то вдруг вяжет. Хотя я уже и забыла, как она там вяжет. Искоренили в хурме эту функцию. Раньше мы ее морозили, но разлезшаяся хурма совсем не то, что крепкое «бычье сердце» и «королек». В общем, вышла я из магазина, прихватив бутылку воды, села на бордюр — мою хурму и ем. И с каждой минутой становлюсь все более счастливой. А тут еще мысль пришла: это ж теперь до самого марта хурма будет продаваться! И знаете, так хорошо на душе стало. Вот честно. Переживем все.
До марта — все ХУРМА!
Поделилась этой историей с подружкой, а она в ответ рассказала, как ее от депрессии ветчина спасла. Она ее просто на витрине увидела, и мир засиял красками. Говорит: вот как это работает? Но работает!
Купила я, в конце концов, хурмы два ящика. Разложила по всей кухне. Засыпаю ночью и думаю о том, что она меня ждет. Оказалось, в квартире у меня единственный конкурент — Мачо. Собака. Когда я хурму ем, он с ума сходит, прямо бросается, из рук вырывает. Мог бы все мои запасы уничтожить, но благородно воспитан, ждет, когда я ему отрежу кусочек.
Смотрим в окно, жуем, ждем, когда суп разогреют.
Т.С.
sulimovna@rambler.ru
Советская Белоруссия № 215 (24845). Пятница, 6 ноября 2015
