Практикующий нарколог твердо убежден в том, что алкоголик не должен быть центром семьи
Специфика медицинской помощи алкоголику такова, что врачу в большинстве случаев приходится идти против интересов пациента, а то и его близких. Они сдают домашнего тирана в «психушку», а через пару дней приезжают на свидание, ужасаются жестокости режима наркологического отделения и требуют немедленной выписки.
О том, насколько психологически трудной является работа нарколога, говорит и статистика: три четверти всех жалоб в вышестоящие органы здравоохранения пишут родственники пациентов наркологических и психиатрических учреждений.
Если добавить к этому, что отпуск психиатра в течение 2 последних лет сократился с 56 до 38 суток и сравнился по продолжительности с отпуском ЛОР-врача и шофера (комиссии по определению продолжительности отпусков не признали опасными условиями работы с пациентами с непредсказуемым поведением), что в настоящее время эффективные методы лечения хронического алкоголизма отсутствуют и что из-за сокращения рабочих мест в отделении на 35 коек для потенциально опасных, неоднократно судимых пациентов работают в смену только 2 санитарки-женщины, становится понятно, насколько трудна и неблагодарна работа в стационаре по лечению алкогольной зависимости.
Важным (но не единственным) фактором роста числа алкоголиков является доступность спиртных напитков. К сожалению, в нашей стране, в отличие от России и большинства стран Запада, соотношение цен на алкогольные напитки и на продукты питания и товары первой необходимости является наиболее низким, а вино и водку можно купить в любом продовольственном магазине от его открытия до закрытия. В то же время правило «чем снисходительнее общество, тем больше алкоголиков» действует лишь до определенного предела. Важную роль в происхождении алкоголизма имеют и биологические особенности личности, в частности наследственная предрасположенность, которая выявляется в среднем у каждого третьего нашего пациента. Есть утверждение: «Чтобы стать алкоголиком, нужно им родиться». Но это совсем не значит, что тот, у кого на роду написано быть алкоголиком, непременно станет им, поскольку болезнь развивается при совокупности различных условий.
Многие требуют вновь возвратить широко применявшееся в советское время принудительное лечение от алкоголизма в психбольницах на протяжении полутора месяцев. Я против возвращения жестких методов, поскольку такое лечение не приносило никакого эффекта, а, наоборот, вызывало озлобленность пациентов («Пили и пить будем»), способствовало их стигматизации в обществе (алкоголики – деграданты, отбросы общества), а также еще в большей степени закрепляло за психбольницами роль «общественного пугала». Возможен также и риск злоупотреблений, например, когда жена-алкоголичка захочет незаконно упрятать в психушку мужа-пьяницу.
Апологеты лечения алкоголиков за деньги ссылаются якобы на то, что алкоголик сам добровольно подвел себя к болезни, следовательно, должен и платить за лечение, а у пациента, уплатившего за лечение, будет больше уверенности в его эффективности. И эти аргументы не выдерживают критики, поскольку известно правило: никто никогда и ни при каких условиях не вылечит алкоголика, если он сам этого не захочет. Подавляющее большинство моих пациентов не желают лечиться даже бесплатно и соглашаются под давлением родственников или «жизненной необходимости». Платят немалые деньги (около 300 тысяч рублей, например, за анонимное лечение) чаще матери, жены алкоголиков, готовые «отдать все, чтобы помогло».
Лечение кодированием, подколкой эффективно лишь в случае достаточной внушаемости пациента, сохранности памяти и внимания, а решающую роль здесь играет авторитет психотерапевта. Однако указанные методы не влияют на степень влечения к алкоголю, закодированный (подколовшийся, подшитый) испытывает страх перед последствиями его употребления, одновременно тоскует по тому времени, когда можно было насладиться тем, к чему лежит душа. Такое эмоциональное противоборство также может нанести вред, особенно если «алкогольная ниша» в личности не будет заполнена чем-либо полезным.
Хочу обратить внимание на следующий важнейший фактор: алкоголик, проявив достаточную силу воли (если такая у него имеется), может полностью отказаться от употребления спиртного в любом количестве и формах даже без какого-либо медицинского вмешательства. До конца своих дней при условии полного отказа от спиртных напитков человек способен вести совершенно здоровую жизнь. Конечно, это психологически трудно, требует коренной ломки стереотипа, отказа от многого, но это необходимо. Работа врача-психотерапевта в основном и направлена на создание у пациента такой установки, поскольку предполагается, что пить, «как все», алкоголик уже никогда не сможет.
Отношение к проблеме близких человека, у которого пьянство еще не трансформировалось в алкоголизм, тоже многое решает. Основное здесь – бороться с проявлением эгоизма зависимого от спиртных напитков, научиться противостоять манипуляции со стороны алкоголика, как бы это ни было трудно. В частности, нельзя строить семейные отношения так, что алкоголик в них – центральное лицо, опасаться доставить ему неудобства и решать за него проблемы, если он попал в милицию, совершил прогул на работе, свыкаться с агрессией алкоголика. Позиция должна быть следующей: «Мы любим тебя, но отказываемся вытаскивать из проблем, которые ты создаешь себе сам. Если хочешь страдать – страдай. Не хочешь – мы тебе поможем, направив на лечение». Чрезвычайно важно не пытаться скрыть проблему, пытаясь справиться самим, поскольку чем раньше начаты лечебные мероприятия, тем лучше эффект. На ранней стадии развития зависимости существенный эффект может дать лишь одна беседа с врачом-психотерапевтом или наркологом: так называемая короткая интервенция может в большинстве случаев вернуть жизнь в нормальное русло.
Кстати
алкоголизм – заболевание, в основе которого лежит болезненное влечение к употреблению алкоголя и которое характеризуется определенным набором специфических симптомов. Пьянство – бесконтрольное неумеренное употребление алкоголя — еще не болезнь, но во многих случаях предпосылка к развитию алкоголизма в будущем.
Михаил КОРОЛЬЧУК, заведующий наркологическим отделением психиатрической больницы «Кривошин»
