С каждым днем хирурги все больше стирают возрастные границы, когда речь заходит о помощи пациентам, а в новостных сводках разные страны буквально бьются за рекорды: мол, даже самые преклонные годы для радикальных операций у нас не помеха! Из последних сообщений. В Новосибирске операцию на сердце сделали 100–летней бабушке, британские врачи удалили раковую опухоль 99–летней старушке из Манчестера, а в Днепропетровске пациентке, разменявшей второй век, пришлось привыкать к жизни с искусственным тазобедренным суставом. И таких случаев сотни! Только эндопротезирование уже испытали на себе более 600 человек из разных уголков планеты, каждый из которых перешагнул вековой рубеж. «Возрастных» рекордов нынче немало и в Беларуси. Все чаще наши хирурги берутся за спасение пациентов, которым далеко за 80, о чем их учителя в профессии даже не мечтали.
Полтора года назад операцию на сердце 100–летней пациентке сделали и врачи Минской клинической больницы скорой медицинской помощи. Бабушка поступила с острым инфарктом миокарда. Естественно, преклонный возраст — непростое условие для такой задачки. Но врачебный консилиум определил тактику лечения и дал добро на операцию. В итоге сделали так называемое стентирование сосудов сердца, что позволило восстановить нормальный кровоток. После операции бабушку перевели в отделение реанимации и интенсивной терапии для кардиологических больных, позже в кардиологическое отделение, а затем и вовсе отправили домой. А в начале уже этого года специалисты БСМП спасли 94–летнюю пациентку благодаря рентгенэндоваскулярной, или внутрисосудистой, хирургии. Сегодня это особое направление, основанное на минимальном хирургическом вмешательстве под местной анестезией: врач действует при помощи специальной иглы прямо в сосудах, без разрезов и под контролем рентгеновских лучей. Еще один плюс новой технологии — пациент быстро возвращается к нормальной жизни, ему не нужно долго находиться в больнице. И главное, возраст — совсем не преграда. Заместитель главного врача по хирургии БСМП Игорь Шиманский подтверждает: пожилых при помощи таких щадящих методик оперируют все чаще и едва ли не две трети пациентов, которых возвращают к жизни врачи отделения рентгенэндоваскулярной хирургии, — в пределах 80 лет...
Что преклонные годы сегодня не помеха для радикального лечения, считает и Александр Белецкий, член–корреспондент НАН, директор РНПЦ травматологии и ортопедии. Самой старшей пациентке здесь было 105, и ее успешно оперировали после перелома шейки бедра. Но и это не предел: в мире у травматологов рекорд — 115–летний подопечный. Правда, чаще всего речь идет об экстренных случаях. Каждый из них внимательно рассматривают, прежде чем принять решение об операции и, оценив все риски, всегда стараются сделать выбор в пользу пациента. Травматологи даже шутят: дышит, сердце бьется — нужно оперировать! А вот в плановых операциях очень пожилому человеку с букетом болячек (скажем, много лет пролежавшему после инсульта) могут и отказать, например, в протезировании — слишком уж серьезная нагрузка на организм.
Солидарен с коллегами и Владимир Караник, главный врач Минского клинического онкологического диспансера: «Мы всегда оцениваем физическое состояние человека, насколько он может перенести хирургическое вмешательство, и, если нет противопоказаний, идем на операцию. Самой пожилой нашей подопечной был 101 год, а в этом году оперировали 93–летнюю пациентку». Кстати, если есть какие–либо патологии, онкологи отказываются от радикальных решений, не заглядывая в паспорт. На процесс реабилитации после операции, возраст, конечно, накладывает свой отпечаток, но все же это, подчеркивают врачи, не главное.
Интересно, что в мировом масштабе определенные ограничения по возрасту все–таки всплывают. И в первую очередь они связаны с... экономической ситуацией. Например, при пересадке органов в некоторых странах ставку делают на молодых пациентов. А вот Александр Мрочек, директор РНПЦ «Кардиология», академик НАН, предлагает не забывать, что медицину стоит рассматривать и как гуманистическую науку, где для каждого поколения пациентов должны быть свои подходы:
— В цивилизованном мире не существует ограничений по возрасту для медицинской помощи. Все зависит от исходного состояния. Да, для пожилого человека открытые операции представляют большой риск, нужны более современные технологии. И сегодня мы их применяем, например, установку клапана в аортальную позицию. Поэтому пациенты на операционном столе после 80 — не редкость. Конечно, чаще всего речь об экстренных случаях.
Сегодня очевидно: чем дальше, тем больше медицина будет ориентирована на людей великовозрастных. Такое направление развития диктует не только технический прогресс, но и сама жизнь. Любовь Воронина, доцент кафедры геронтологии и гериатрии с курсом аллергологии Белорусской медицинской академии последипломного образования, отмечает: в мире налицо общая тенденция к увеличению продолжительности жизни. Проще говоря, человечество стало жить дольше, а шансы перешагнуть 80–летний рубеж у каждого из нас постоянно растут. А значит, все больше и тех, кто достигает векового рубежа. И им нужна грамотная медпомощь. Доцент Воронина настроена оптимистично:
— Для операций нет возрастных ограничений! Другое дело, что чаще они существуют в головах у самих пациентов, их родственников и даже врачей. Посмотрите, как активно за рубежом делают аортокоронарное шунтирование людям старше 85! А насколько эффективны сложные операции по протезированию!
Кстати
Десять лет назад в прессе промелькнула информация, что белорусские офтальмологи впервые в мире прооперировали 117–летнюю пациентку, которая четыре года до этого была полностью слепой. В Минздраве тогда рассказали: после обследования, которое показало, что сердце пациентки крепкое и кровяное давление в норме, ей имплантировали искусственные хрусталики.
pasiyak@sb.by
Советская Белоруссия № 93 (24723). Среда, 20 мая 2015
