Как умер Дима?

На глазах корреспондента "СБ" произошла трагедия. "Скорая" не смогла спасти мальчика. Почему гибнут дети?

Во дворе 81-го дома по улице Калиновского в свете автомобильных фар лежал мальчик. Ноги и руки были неловко, неестественно подвернуты, глаза полуоткрыты. Я подбежал в тот момент, когда за работу принялась бригада "скорой". Искусственное дыхание "рот в рот" и массаж грудной клетки были безуспешны. По рации вызвали реанимационную машину: "Быстрее! Он не дышит!"

Мальчишки, на ходу пояснив: "Это Дима, семиклассник из 100-й школы. Недавно мы вместе играли", - побежали за матерью. Дима жил здесь же, его подъезд был в десятке метров. Мать, обхватив голову сына, пыталась помочь врачам, продолжавшим массировать и вдыхать. Подъехала реанимация...

Картина несколько дней стояла перед глазами. Потрясенный увиденным, я решил выяснить, отчего вообще в наше время гибнут дети. Исключая болезни, имея в виду смерти подобного характера: травматического, дорожно-транспортного, криминального...

Странный телефонный разговор на эту тему вышел с Нелли Нечипоренко, надзирающей в республиканской Прокуратуре за исполнением законодательства о несовершеннолетних. Располагающей, как сказал мне один из районных прокуроров, соответствующей статистикой.

Располагаю, подтвердила Нелли Прокофьевна, мы как раз собираем информацию о детской смертности за прошлый год, тут много причин. Приходите к концу года, когда все систематизируем. Возможно, издадим бюллетень и соберем журналистов.

Прошу: расскажите предварительно! "Нет!"

Наша газета, убеждаю, не "желтая", мы не страсти накаляем, а предостерегаем. Ведь кричать надо об этих причинах. Завтра наш "крик" прочтут сотни тысяч взрослых. Пусть послезавтра хотя бы один остановит пацана, прущего на рожон! Кого-то и спасем. "Нет!"

В столичном бюро судебно-медицинской экспертизы, где проводят вскрытие и определяют причину смерти, мне тоже отказали в цифрах и обобщениях, адресовав в вышестоящую инстанцию. Мы, дескать, связаны подпиской. Как будто речь о стратегических секретах! А я всего лишь вспоминаю распластанную фигурку Димы и не хочу, чтобы кто-либо видел подобное.

...Выйдя из реанимационной машины и едва взглянув на тело, женщина резко осадила коллег: "Бросьте! Мозг уже умер". Сказала прямо над головой матери, еще пытавшейся растормошить сына. Пресекла и всеобщее возмущение: почему, мол, даже не пытаетесь спасти? "Потому что я реаниматолог с 30-летним стажем! Потому что вижу тяжелое повреждение головы от падения с высоты". Машина рванула с места - к тем, должно быть, кому еще можно помочь...

Рассуждаю: дети гибнут по тем же причинам, по которым получают травмы. Просто одним везет, другим - нет. Объехав ночью несколько больниц, насмотревшись и наслушавшись, понимаю, что прав. В реанимации 9-й клинической больницы на ул. Семашко в час ночи оперируют 16-летнюю девочку: тяжелая травма головы. Делать прогнозы хирург не решается. В это время приходит еще одна - ее в темном подъезде, тоже по голове, ударил мужчина. В 9-й клинике - кафедра нейрохирургии и черепно-мозговая специализация.

Медсестра в приемном отделении Людмила Маленкович говорит, что в день госпитализируют около десятка детей. Принимают гораздо больше, но многие родители забирают их домой. Родители обычно и виновны: недосмотрели. Грудные младенцы скатываются с диванов!

В больницу скорой помощи на ул. Кижеватова привозят с ожогами, внутренними и наружными, температурными и жидкостными. В 4-й клинической больнице на ул. Шишкина принимают детей с повреждениями глаз и челюстно-лицевыми травмами. В Детском хирургическом центре на проспекте Ф.Скорины оперируют поражения внутренних органов. А еще есть травмопункты в поликлиниках...

Описывать случаи можно бесконечно: машины "скорой" подъезжают круглосуточно с регулярностью метропоезда. В каждой клинике - своя, специфическая, статистика. Каждый случай - экстренный: это дети. Слышать крик одного страдающего ребенка - это не для слабонервных, а ведь страдают тысячи.

...Мать Димы (за все время не проронившая ни звука!) так же молча гладила сына по голове... Вдруг обхватила, приподняла, явно желая отнести в дом. Остановили уже собравшиеся вокруг милиционеры: "Нельзя! Пусть остается там, где лежит". Дима уже не принадлежал ни жизни, ни даже матери - только следствию...

Сергей Казаев, заведующий приемным отделением НИИ травматологии и ортопедии сказал: "В каникулы, когда дети предоставлены самим себе, на одного взрослого мы принимаем 10 детей!"

В этом НИИ, где занимаются травматическими и врожденными поражениями, творят чудеса! Георгий Бродко, заведующий детским отделением, увеличил рост одной девочки на... 36 (тридцать шесть!) сантиметров. Другой сформировал отсутствующую ступню.

Здесь, кстати, лежал после аварии Владимир Мулявин. Г.Бродко заверил меня, что напрасно иные наши земляки стремятся лечиться в России, за большие деньги. Наши врачи и методики не хуже, а в чем-то и лучше. Показал Аню, носящую на бедре прибор автоматической дистракции (удлинения) конечностей, разработанный в НИИ совместно с белорусским заводом "Планар".

Тот же знаменитый аппарат Илизарова: конечность удлиняется на миллиметр в сутки. Но там гайки надо подкручивать вручную, по нескольку раз в день, а "наш" аппарат делает это сам. Аня вдобавок к нему носит лишь блок питания и пульт на поясе.

Профессор Евгений Белоенко, директор НИИ и главный травматолог Минздрава, говорил со мной буквально на ходу. Он как раз готовился выехать в Гомель на очередной съезд белорусских травматологов. Посетовав на техническую и информационную оснащенность (проблема всей медицины), заверил, что профессионализм у наших травматологов высочайший, их численность достаточна.

Повторил слова, которые я множество раз уже слышал от врачей и сестер: недосмотр и преступное равнодушие взрослых. Травматизм и смертность от него - проблема не столько медицинская, сколько социальная: проблема семьи, школы, двора. Оказалось, что в нашей стране действует программа "Травматизм", распределившая профилактические функции между Минздравом, МВД, Министерством образования и другими ведомствами...

Дети калечатся, падая с качелей, велосипедов, лестниц, стульев и даже на ровном месте, травятся ядовитыми жидкостями и лекарствами, тонут и гибнут под колесами. 70 процентов травм получают дома и во дворе, мальчики - в 15 раз чаще девочек. Иным родители сами наносят физические увечья или ранят психически: дети демонстративно выпрыгивают из окон. Благополучие семьи, как оказалось, палка о двух концах: суицидов больше всего в элитных школах.

А ведь иногда достаточно слова. Во время недавних массовых гуляний в Минске увидел мальчика, бегающего по парапету подземного перехода. Сидела молодежь с пивом: его могли толкнуть, он мог и сам не удержать равновесия. До гранитных ступенек внизу - как до второго этажа. Здесь же мать. Выслушав меня, она судорожно обхватила сына, резко сдернула на землю.

Впрочем, нет - слов мало. Почему эти парапеты без ограждения? Почему будто специально устроены так, чтобы на них удобно было сидеть? И сидят десятками: возле вокзала, возле ГУМа и "МакДональдса", возле проходной велозавода. Иногда дурачатся и толкаются. Однажды парень возле того же велозавода не удержался, упал вниз, погиб. Или нужно, чтобы гибли еще?

...Следствие началось тут же. Выяснилось, что первым лежащего мальчика увидел мужчина с собакой. Побежал в магазин "Тоскана" звонить по "03". А продавцы слышали шум на крыше, будто бегает кто-то. А потом - удар, будто бутылку разбили. Не придали значения. Дозвонились не сразу, хотя "скорая" с самого начала была бесполезна: полуоткрытые глаза Димы уже не видели. Рыдала соседка: "Семья надо мной живет. Такой хороший был мальчик!"

Позже в прокуратуре Первомайского района мне подтвердили вывод реаниматолога: мальчик упал с высоты. Я же припоминаю, что лежал он как-то странно. Очень уж далеко от магазина и близлежащего дома, никак не мог оказаться там после падения. Может, мальчишки пытались что-то сделать и оттащили. Может, они его и столкнули случайно? На то и следствие: оно продолжается. Но Диме-то какая разница?..

А статистические данные нашлись и без помощи Нелли Прокофьевны. Цифры открыты, их назвала начальник отдела материнства и детства Минздрава Лидия Матуш. В 2001 году в стране умерло 1.490 детей. По всяким причинам, включая болезни. Но около трети, 403 ребенка, погибли от травм и отравлений. От нашего недосмотра и равнодушия. У кого повернется язык сказать, что четыре сотни детских душ - это мало для 10-миллионной страны?

Дети и учителя 100-й минской школы в шоке. Здесь я узнал, что иные 7-классники уже покуривают (даже "травку") и состоят на учете в милиции. Но Дима, как уверяла Марина Радченко, классная руководительница, был редкостным исключением, примерным мальчиком. О том, что причиной его гибели было падение с крыши, пацаны из параллельных классов до сих пор не знают. На мой вопрос о программе "Травматизм" учительница сказала: "Впервые слышу от вас".

А где-то в министерстве наверняка есть планы мероприятий! Конечно, среди мальчишек всегда найдутся "экстремалы". Но если им хотя бы раз в год сказать, что катание на крыше лифта и кувыркание в работающей бетономешалке (случаи, увы, реальные) категорично означает смерть... Если показать фото из следственных материалов...

Оглянитесь! Чем заняты рядом с вами дети?