Когда в 2009 году только что избранному президенту США Бараку Обаме присудили Нобелевскую премию мира, удивились все. Много обсуждали и спорили. Сошлись на том, что это аванс за обещания закрыть тюрьму Гуантанамо и прекратить войну в Ираке. Цену предвыборным обещаниям все знают: тюрьма в Гуантанамо по–прежнему функционирует (слухи о пытках подтверждены высшими военными лицами), а США снова бомбят Ирак. Но премию мира у президента Обамы вряд ли заберут. Потому что формально война в Ираке завершилась в декабре 2011 года. Нынешние бомбежки — «гуманитарная акция» с целью избежать геноцида. Бомбят по приглашению правительства Ирака, и в этом случае мандат ООН не нужен. Впрочем, когда США останавливало отсутствие мандата? Все государства, несомненно, равны, но некоторые — равнее.
Около 50 тысяч езидов (этнические курды, имеющие свою религию) зажаты на горе Синджар на севере Ирака, спасаясь от победно шествующей армии исламского халифата. Без воды, еды, медикаментов и всего остального, что в цивилизованном мире считается предметами первой необходимости. Люди гибнут, но уйти не могут: наступающая армия грозит уничтожить всех, кто не примет ислам. Американские беспилотники бомбят армию, самолеты сбрасывают страдальцам воду и продукты питания.
Возникает несколько вопросов. Самый простой: почему одна интервенция рассматривается как легальная и оправданная, а другая нет? И являются ли легальными только те интервенции, которые осуществляют США с союзниками даже без мандата ООН?
Немаловажная деталь. В «столице» иракского Курдистана городе Эрбиле есть консульство США, на нефтяных компаниях там работает немало иностранцев, в том числе, конечно, американцев. США, как правило, не осуществляют «гуманитарные» бомбежки для спасения чужого населения. Только если спасать нужно и своих избирателей тоже. Избирательная такая гуманность.
Есть ли у США стратегия в отношении Ирака? Или свой провал (хотя, может быть, кто–то считает войну США в Ираке оправданной и достигшей успеха) они хотят забыть? В связи с этим возникает такой вопрос: ответственны ли одни государства за то, что разрушили систему власти в других? Вы и я можем иметь одну точку зрения, у американцев она наверняка будет иной. Когда страна всерьез верит в свою исключительность, это чревато. Они не захотят вспоминать, как начав «гуманитарную акцию» в Ливии, вскоре приняли сторону одного из участников гражданской войны. Чем все закончилось? Совершенно верно: ничего еще не закончилось, страна в хаосе, хотя американские самолеты несли туда, конечно, солнце демократии. Чужое солнце не всегда приживается на новом небе. И, к сожалению, «арабская весна», которая, казалось, несла новую надежду людям и странам, оказалась шумной прелюдией к темному, горькому и, увы, кровавому будущему.
Возьмите тот же Ирак, имеющий избранного демократическим путем премьер–министра Нури аль–Малики, принадлежащего к религиозному большинству — шиитам. Соединенные Штаты считают его лидером–разделителем, при котором деление по религиозному принципу на шиитов и суннитов (их меньшинство, но при Саддаме Хусейне именно они были у власти) стало означать безраздельное господство одних (шиитов) и маргинализацию других (суннитов). Простое ли это совпадение, что армия исламского халифата суннитская? Но Соединенные Штаты здесь, конечно, ни при чем, всему виной незрелая иракская демократия.
Помню, как в одном из прямых разговоров Владимира Путина со страной кто–то задал ему наивный вопрос: «Почему Соединенные Штаты поступают, как им хочется, а другие страны так не могут?» Потому что они сильные — в самом прямом, военном, смысле этого слова. Потому что почти вся мировая торговля использует американский доллар, а у них стоит печатный станок. И что очень немаловажно: потому что для многих стран и народов они остаются моральным авторитетом.
Мне кажется, что нынешняя ситуация в мире, полыхающем практически каждым своим континентом, означает конец мироустройства, как мы его знали последние полвека минимум. С одной стороны — старый демократический мир (США, ЕС, Канада, Япония, Австралия и т.д.), привыкший действовать без оглядки на других, защищая свои интересы. С другой — активно развивающиеся экономики, быстро набирающие политический вес, в том числе за счет антиамериканской риторики. Сейчас эти два мира сталкиваются, и мы наблюдаем рождение нового мирового порядка. Процесс обещает быть длительным и болезненным. Для всех. А еще мне кажется, что мы вернулись к аргументации, от которой пытались избавиться последние несколько столетий: прав тот, кто сильнее. Печально, что история нас ничему не научила.
Советская Белоруссия №152 (24533). Среда, 13 Августа 2014.
