Высоцкого не стало 25 июля 1980 года. В этот день поклонники его песен потеряли целую эпоху, ее главный нерв; семья и близкие Высоцкого провожали мужа, сына и друга в последний путь; власть прощалась с одиозным поэтом... А на «восьмой зоне» Орши зэк Лев Лисиц получил в это время право на свидание. Вот что сам осужденный Лисиц писал об этом в своих воспоминаниях: «После неожиданной смерти Владимира Семеновича Высоцкого меня вызывает в кабинет начальник режимной части нашего усиленного лагеря гражданин майор... на беседу. Беседа протекала ни шатко ни валко, как вдруг:
— Лисиц, вы станете вытаскивать гвоздь, вбитый в стену? — задал он вопрос, который вначале озадачил меня.
— Гражданин майор, гвоздь вбивается в стену для подвески картины, зеркала, полки, а после изменения местонахождения вещей гвоздь я обязательно вытащу, — ответил я.
Еще две–три минуты беседа продолжалась вяло...
И вдруг:
— Лисиц, я слышал, что вас в июле лишили на полгода длительного свидания... Так вот, вам прямо сейчас предоставляют двухсуточное свидание из резерва начальника. Держитесь и идите на место... И я понял, что после смерти Владимира Семеновича Высоцкого животное давление на организатора его выступлений Льва Лисица уменьшилось».
Годом ранее — в 1979–м — за проведение в Минске концертов Высоцкого председатель общества книголюбов проектного института Лев Лисиц судебными органами БССР был приговорен к 8 годам лишения свободы. Пять лет он провел в лагерях Орши и Архангельска, вышел по амнистии и на свободе еще уйму сил и времени потратил на свою нравственную реабилитацию, боролся за то, чтобы уголовное дело в отношении его признали сфальсифицированным.
Как звенящая серебряная сбруя «коней привередливых» Владимира Высоцкого могла так серьезно задеть скромного инженера–проектировщика из Минска? За что именно пострадал книголюб Лисиц? И можно ли считать его уголовное дело репрессией по политическим мотивам? К сожалению, несколько месяцев тому назад Лев Иосифович ушел из жизни. Сегодня о причинах его сломанной судьбы мы рассуждаем с близким другом Лисица — Иваном Способовым, председателем киноклуба В.С.Высоцкого.
Приличный сабантуй
— Иван Иванович, семь лет ваш киноклуб борется за то, чтобы на минском здании, в актовом зале которого в советское время состоялись семь уникальных концертов Высоцкого, появилась хотя бы мемориальная доска. Пока безрезультатно. За чем дело стало?
— Причин много. Но тут, на мой взгляд, нам не обойтись без такой фигуры, как Лев Лисиц. В 1979 году он по просьбе коллег по институту БелНИИгипросельстрой в актовом зале учреждения, по улице Веры Хоружей, дом 29, организовал выступление Высоцкого.
— Лев Иосифович был знаком с поэтом?
— Нет. Более того, Лисиц не имел понятия, за какое опасное дело берется. Если бы знал, возможно, десять раз перекрестился бы. В то время Театр на Таганке гастролировал в Окружном Доме офицеров. Весть о том, что Высоцкий в Минске, моментально облетела город. Сотрудники НИИ, где работал Лисиц, зная организаторские способности Льва Иосифовича, а ему к тому времени по линии «книголюбов» — в то время это была популярная массовая организация — удалось провести в институте концерты и Петросяна, и Никулина, попросили его пойти к Высоцкому и договориться о выступлении. Лисиц рванул в Дом офицеров, запросто подошел на репетиции к Высоцкому познакомиться. Здесь есть одна очень интересная деталь. Высоцкий сказал: «Если нужно одно выступление, я сделаю его бесплатно. А если больше — договаривайся с Иваном Бортником». Актер Театра на Таганке Бортник в то время был помощником Высоцкого в вопросах проведения авторских концертов. И тут Лисиц решил прогнуться перед коллегами, вспомнил, что в институте сотрудников гораздо больше, чем зрительных мест в актовом зале, и наверняка каждый из них захочет прийти на концерт Высоцкого не один, а с семьей или друзьями. Так он договаривается с Бортником о том, что выступлений должно быть не менее трех.
— По воспоминаниям очевидцев, первый концерт — 9 июня — прошел с аншлагом.
— Совершенно верно, и вечером того же дня Высоцкий по приглашению режиссера Виктора Турова уехал в Дом кино, где, как я понимаю, состоялся приличный сабантуй, после которого 10 июня артист не смог встать на запланированный концерт, где уже в 10 утра его ждал полный зал поклонников. Лисиц поехал к Высоцкому в гостиницу, пришлось вызвать «скорую», чтобы взбодрить народного любимца. Люди все это время терпеливо ждали актера более трех часов, никто не покинул актовый зал. В этот день Высоцкий все–таки вышел на сцену, дал один концерт, но пообещал, что в августе вернется снова и отработает те выступления, которые были сорваны по его вине.
Как в анекдоте: пошептались и съели
— И он приехал?
— Да. 29 августа дал 2 концерта. 30 августа — 3. На 31–е было запланировано еще 3 выступления, но, увы, Лисиц 31 августа с самого раннего утра уже был вызван в горком партии на объяснение. На стеклянной двери НИИ появилось объявление: «Концерт Высоцкого отменяется по причине болезни артиста». В этот же момент ничего не подозревающий об отмене своего выступления Владимир Семенович подруливает на «Мерседесе», что тогда было невиданной роскошью, к закрытому залу НИИ, читает объявление... Первая его реакция была характерной: он сказал, что будет петь для собравшихся зрителей прямо с крыльца института. Но срочно прибывшие сотрудники милиции его отговорили, объяснив всю сложность ситуации. Высоцкий сел в машину и уехал.
— А в чем сложность заключалась?
— Могу высказать только свои предположения. Во–первых, все концерты, которые давал Высоцкий по бескрайнему Советскому Союзу, были полулегальными. Проводить афишные выступления в больших залах ему запрещали власти. Но феноменальная популярность поэта позволяла Владимиру Высоцкому без всяких афиш, благодаря одному только объявлению на тетрадном листочке, собирать полные залы в различных учреждениях, притом билеты в кассах не продавались — они моментально расходились по рукам. Для организаторов гонорар Высоцкому за концерт тогда составлял от 100 до 500 рублей (и более), деньги немаленькие, и понятно, билеты для зрителей стоили не 20 — 30 копеек, как требовали тарифные общества книголюбов. Но поклонники готовы были платить любую сумму за возможность услышать любимого артиста «живьем». Лисиц на этом и погорел: в обществе книголюбов ему выдали официальные билеты, изначальная сумма на которых стояла 50 копеек, а после к ней аккуратно были пририсованы 2 рубля. Итого билет на концерт Высоцкого стоил 2 рубля 50 копеек.
— Но послушайте, никогда не поверю, что милиция и прокуратура и так далее только в Минске и только в августе 1979 года прозрели, что Высоцкий дает нелегальные концерты.
— И тем не менее именно в Минске за комбинацию с билетами был арестован Лев Лисиц. Минск тогда был оплотом партии, и горком, и ЦК из кожи лезли вон, чтобы выглядеть в глазах ЦК КПСС несгибаемыми борцами за нравственность. Лисица осудили, лишили свободы, конфисковали имущество. И вот еще интересная часть истории: больше никто и никогда в Минске не понес такой суровой ответственности за организацию концертов Высоцкого. Все концы сошлись на Лисице.
— Подозреваете, дело было еще и в его «пятой графе»?
— Национальная составляющая сыграла здесь не последнюю роль. Кроме того, надо знать и характер Льва Лисица. Он был абсолютно убежден в своей правоте и непогрешимости, упорно отстаивал и в горкоме партии, и позже в суде свою позицию: он ничего преступного не совершил. Я был членом КПСС 25 лет и, что такое наша «партийная этика» и горкомовские порядки, хорошо помню. Если поступило указание сверху, из дома, где руководил Машеров: «Концерты Высоцкого запретить!» — их запретят. А Лисица, как в том анекдоте: пошепчутся и съедят... Лично я воспринимаю судьбу Льва Лисица как мученическую и глубоко убежден, что корыстной составляющей в его деле не было. Ничего такого ни следствие, ни скорый и неправый суд не установили. В 1997 году независимые юристы Белорусской лиги прав человека пришли к выводу о том, что осуждение Лисица следует считать репрессией по политическим мотивам, поскольку дело сфальсифицировано с «целью запрещения концертов с участием Владимира Семеновича Высоцкого».
«Хотелось бы послужить еще лет 5 этому святому делу...»
— Иван Иванович, а какие цели преследует ваш киноклуб? На ваш взгляд, разве недостаточно пропаганды творчества Высоцкого на современном телевидении? По–моему, к каждой памятной дате поэта на всех телеканалах показывают фильмы о нем, архивные кино– и фотодокументы, исправно выходят книги родных, друзей и высоцковедов. Даже актер Сергей Безруков уже сыграл в кино Высоцкого. Что тут можно еще добавить?
— Однажды все сопоставив и взвесив, я понял, что Высоцкий — это именно та фигура, которой стоит послужить. Как я уже говорил, в Минске до сих пор нет мемориальной доски его памяти. Над этим наш киноклуб продолжает работать. Более того, я ставлю перед собой сверхзадачу: открыть в нашем городе музей Владимира Высоцкого. Не многие ведь сегодня знают, что знаменитый поэт и актер написал более 20 песен для семи белорусских кинофильмов. Во–вторых, дед Высоцкого родом из Бреста — думаю, этот факт в экспозиции музея также мог бы найти достойное отражение. Кроме того, я знаком с большим числом минчан, в частных коллекциях которых хранятся уникальные собрания книг, пластинок Высоцкого, его фотографии и видеоматериалы, которые могли бы составить богатую экспозицию. И, конечно, история 1979 года, по–моему, достойна того, чтобы о ней узнали как можно больше граждан Беларуси. И очень хочу, чтобы один из подвижников творчества Высоцкого скромный инженер Лев Лисиц остался в памяти людей как достойный человек. Чего нельзя сказать о тех, кто устроил всю эту свистопляску и сломал хорошему человеку жизнь...
