Из редакционной почты

Награда - это знак уважения

Хочу затронуть неприятный для многих ветеранов Великой Отечественной войны вопрос - о награждении и перенаграждении участников войны. Например, повод для начала моих мытарств был, казалось бы, достаточно приятным: в 1985 году меня наградили орденом Отечественной войны II степени. И только спустя несколько лет выяснилось, что произошло... недоразумение. Как мне объяснили, участники войны, получившие ранения в боях, должны быть награждены орденом Отечественной войны I степени. Не мне решать, конечно, достоин ли я награды и какой именно. И все же решил воспользоваться советом знающих людей и в 1989 году предъявил в Октябрьский райвоенкомат справки о ранении и контузии. Наверное, это было моей ошибкой. Иначе не оказался бы сейчас в нелепой ситуации, чувствуя себя чуть ли не самозванцем, требующим чего-то незаслуженного. В Октябрьском РВК мне предложили сдать удостоверение на орден Отечественной войны II степени, заверив, что к 45-летию Победы мне вручат орден Отечественной войны I степени. Прошел уже не один День Победы, а воз, как говорится, и ныне там - орденом меня не наградили...

Не изменили ситуацию и мои обращения в Минский облвоенкомат, в Министерство обороны СССР, а позже и в белорусское военное ведомство. Наконец, в этом году в военкомате мне порекомендовали обратиться в Москву - в координационный центр, ведающий наградами. Получаю наконец оттуда долгожданный ответ и с изумлением читаю: "Вопросами награждения и перенаграждения занимаются военкоматы". Круг замкнулся. К слову, все эти годы мне везде говорили, что вопрос о перенаграждении поднят правильно.

Поверьте, вовсе не желание получить некие дополнительные блага, а простая человеческая обида заставила меня взяться за письмо. Но главное даже не в этом. Как заявили в Минском облвоенкомате, таких, как я, очень много, а ордена изготавливают в России и их трудно "выбивать". Однако каково нам слышать о необходимости чтить и ценить ветеранов, а на деле зачастую сталкиваться с равнодушием и бюрократией?..

Председатель координационного центра в Москве З.В.Галутин в последней беседе со мной высказал мнение, что наверняка вопрос о наградах разрешим на уровне президентов Беларуси и России - достаточно только инициировать его рассмотрение. Надеюсь, хоть накануне 60-летия Победы удастся сдвинуть эту проблему с мертвой точки.

Евгений Антонович Васюк.

Правда посередине

В письме "Свобода в рамке" автор Галина Ким поднимает важный вопрос - условности, рамки дозволенного и того, что за них выходит. Сегодня многие ратуют: "Не должно быть никаких запретов!" Но ведь это абсурд! Если разобраться, именно на запретах держится вся человеческая культура. Что такое культура поведения за столом, как не запрет чавкать, шмыгать носом, вырывать лакомый кусок изо рта соседа? А правила пользования общественным транспортом? Разве они не предполагают, к примеру, запрет плюхаться на колени к сидящему, когда нет свободных мест? Уберите языковые правила, сплошь состоящие из запретов, и мы не сможем объясниться. В общем, запреты - это вовсе не какие-то бесполезные прибамбасы, которые лишь режут глаз.

Проблема, на мой взгляд, в том, что запреты могут быть чрезмерными, глупыми, жестокими, унизительными, безнадежно устаревшими. Когда человек не мог поехать за границу без разрешения парткома, это было унизительно. Когда запрещали выставку художников-нонконформистов - глупо. Когда человека, живущего в эмиграции, не пускали на похороны отца, это было жестоко.

А бывают запреты вполне осмысленные и гуманные. Скажем, запрет обижать стариков.

Даже среди уголовников, которым вроде бы никакие законы, то есть запреты, не указ, не поощряется беспредел. Его справедливо считают угрозой уголовному миропорядку. Так что дело не в самом факте запрета, а в его сообразности времени, месту и обстоятельствам.

"Перегибы тоталитаризма и либерализма" по части запретов очень хорошо иллюстрируются двумя разными подходами к воспитанию детей. Ребенок, который с утра до вечера слышит слово "нельзя", растет затюканным и безвольным. При этом в душе его накапливается недовольство, которое в конце концов может вылиться в агрессию. Но если родители позволяют сыну или дочери буквально все, то дети становятся неуправляемыми.

Убирая всяческие рамки, взрослые фактически лишают ребенка ориентиров в неведомом мире, ввергают малыша в хаос, который порождает в детской душе страх и агрессию.

И в семье, и тем более в обществе нелегко найти баланс запретов и свобод, ухитриться проплыть между Сциллой и Харибдой. Но пытаться необходимо. Иначе за призывами к свободе ползать на четвереньках (которая и ожидает нас после снятия всех запретов) мы безнадежно позабудем о том, что самая главная свобода человека - это свобода прямостояния.

Татьяна МЕШКОВА, Витебск.

Энтузиасты больше не нужны?

Не хочу, чтобы мое письмо выглядело жалобой. Просто нам, простым изобретателям, стало в последнее время очень трудно работать. На словах все заботливые и внимательные, а на деле - сплошное очковтирательство. Сегодня на современных Левшу да Кулибина вообще перестали обращать внимание, а ведь еще не так давно половину всех изобретений делали мы, изобретатели-одиночки. Да, профессионалы все это доводили до совершенства, но идеи-то подавали кустари. Так что же изменилось теперь? Кулибины стали глупее, ученые больше не нуждаются в их помощи? Ни то, ни другое.

Может, в Минске с этим вопросом легче, но у нас в Гомеле встретить внимательное к себе отношение и получить помощь просто невозможно. Если от твоей идеи нет моментальной отдачи, она вмиг оказывается "не по профилю" того начальника, с которым ты разговариваешь. И не важно, с чем ты пришел, - тебя "отфутболивают". Конечно, так проще, да и безопаснее: пусть я не выиграл, но и не проиграл. А где инициатива? Где энтузиазм? Где, наконец, самостоятельность и прочие качества человека, знающего свое дело? Их нет. Неужели мы так и будем жить, пока жареный петух не клюнет? Да, я допускаю, что мы не успеем ощутить на себе пользу многих изобретений. Но ведь у нас есть дети! Что мы оставим им?

Олег, Гомель.

Пациент, шагом марш...

После перенесенного инфаркта я получил инвалидность 2-й группы. Каждый месяц приходится посещать Витебскую районную поликлинику, расположенную на территории областной больницы. Живу я в деревне, добираться до поликлиники автобусом очень неудобно и долго. Поэтому я езжу на личном автомобиле. Но вот подъехать к поликлинике не имею права - въезд только для обладателей пропусков, подписанных главврачом. Остальных на въезде останавливает "кирпич" - запрещающий знак, шлагбаум и вежливый охранник. В общем, от ворот поворот. Оставить автомобиль у обочины - значит, все время нервничать: как он там, мой последний и единственный "предмет роскоши"... Я обратился к главному врачу. Хозяин кабинета встретил любезно, однако мои доводы оказались тщетными - не разрешил парковать автомобиль на стоянке. По-прежнему ставлю машину далеко от поликлиники и ковыляю на прием к врачу почти полкилометра...

Иван СИДОРЕНКО, Витебский район.