Горсть родной земли

Это была моя первая поездка за границу — в сентябре 2012 года. Может, и не было бы ее, если бы не та статья о не вернувшихся из немецкого плена в городской газете. Случай ли, удача помогают нам в каких–то делах или все предопределено? Нет, все не случайно.

В один из августовских дней 2010 года в поисковую строку в интернете написала фамилию, имя и отчество дедушки, погибшего в годы Великой Отечественной войны, — просто так, не ожидая, что прочту что–то именно о нем. Интернет выдал множество ответов. Нужный был первым! Никаких сомнений, что это именно он: стоял год рождения — 1895–й, и ссылка на статью, опубликованную в первых числах августа того же года!

Знала от отца, что дед был угнан в Германию в годы войны и не вернулся. В статье был список с фамилиями и немного информации: дата рождения, место, откуда угнан, дата смерти и место захоронения. В списке был и мой дедушка: Бородич Павел Маркович, 22.12.1895 года рождения, угнан из Минской области, а в графе «место захоронения» — прочерк.

Этот прочерк не давал никакой надежды на то, что где–то в Германии есть могила. Думалось, какая могила — в плену, в Германии. Для чего нужны были там замученные, изможденные, больные пленные? Только для уничтожения в прах, чтобы и землю могилой не занимать.

Этот список угнанных в плен белорусских граждан газете предоставил Комитет госбезопасности Беларуси. Я обратилась туда за дополнительной информацией.

Мне прислали ксерокопию документа на немецком языке, в котором значилось, что Бородич Павел угнан в плен из деревни Щитковичи Минской области, что он был учителем и что в той деревне осталась мать его — Зина. Документ составлен 4 июня 1944 года — война была уже на исходе. В письме был указан адрес Международной службы розыска, куда можно обратиться, чтобы найти могилу, если она есть.

Переписка с Международной службой розыска длилась более двух лет. В первом ответе мне «с сожалением» сообщили о том, что поиски оказались безрезультатны, не все документы сохранились.

К счастью, оставалась надежда. С 1989 года сохранился ответ Общества Красного Креста и Красного Полумесяца (Москва), из которого следовало, что Бородич Павел Маркович умер в немецком плену, и было указано, что списки составлены по городу Варштейн.

И в марте 2011 года я снова написала в Международную службу розыска с просьбой возобновить поиск в границах города Варштейн. Ответ пришел более чем через год, в июне 2012 года. Подумала, формальный безрезультатный ответ. Не сразу распечатала конверт. В письме были указаны и место захоронения, и ряд, и номер могилы на «специальном поле». Находилась могила в городе Варштейне на территории клиники. В конверте лежала копия немецкого документа о регистрации смерти Бородича (только почему–то Карла). Больше всего удивило, что даже смерть пленных оформлялась документально. Вот тебе и хаос военных лет. Только почему из Павла он стал Карлом?

Из этого документа я узнала дату смерти — 4 июля 1945 года. В декабре 1945 г. ему бы исполнилось 50.

Поездка в Германию была комфортной, но всю дорогу я думала о том, как везли тогда, в 1944 году, дедушку. Наверное, в переполненных товарных вагонах, с такими же полуголодными, замученными людьми, неизвестно куда и зачем. Пленных, ни в чем не виновных людей гнали как стадо. И кричали «хальт», и «шнель», и «русиш швайн», и что–то еще кричали немецкие охранники под лай собак. Война, развязанная фашизмом, сломала жизнь и тем, кого угнали в плен, и тем, кто остался их ждать. Я думала еще и о том, зачем тебе, Гитлер, нужны были земли за полторы тысячи километров? Зачем ты гнал моего деда, учителя, в глубь своей страны? Что–то строить на немецкой земле? Какой из него строитель? Он был образованным человеком: окончил Санкт–Петербургский университет, преподавал физику и математику в сельских школах, хорошо знал немецкий язык. Он хотя и жил в деревне, но, по рассказам бабушки, любил посидеть с книгой в саду, на природе. Рассказывала бабушка, что они прятались от гитлеровцев в лесу. Но была облава, их поймали, дедушку приняли за комиссара партизанского отряда. Так они вдвоем попали в плен. Она вернулась, он нет.

В город Варштейн мы приехали солнечным сентябрьским днем. Нашли клинику.

Нам показали парк, где были какие–то давнишние захоронения. Я бродила по парку среди разбросанных немногочисленных могил и не находила нужную. Я привезла положить на могилу горсть родной земли, освященной в храме. И, как положено, белорусскую водку и белорусский хлеб. Подумали, что Международная служба розыска сообщила не совсем верную информацию. Ни с чем уехали в отель.

Приехали на следующий день, чтобы оставить и землю, и водку, и хлеб возле чужих могил, веря в то, что и он лежит где–то здесь. И вдруг в стороне от этих могил увидели возвышающийся за кустами памятник. Это было то «специальное поле».

С одной стороны общего памятника было написано по–русски: «Здесь покоятся советские граждане, зверски замученные в фашистской неволе. Вечная слава павшим героям Великой Отечественной войны. 1941 — 1945».

30 невысоких памятников, на каждом по нескольку фамилий, в основном по четыре. На одном памятнике я прочла фамилию Бородич и чужое имя Карл. Дата рождения совпадала с датой рождения деда Павла, и была указана дата смерти. А с ним были захоронены еще трое: Андреев Михаил (7.11.1920 — 2.07.1945), Кофелия Григорий (1913 — 3.07.1945); Коровкин Иван (17.03.1923 — 05.07.1945).

Памятники, уже покрытые кое–где мхом. Но было не важно, какой памятник, в ту минуту было грустным счастьем видеть на нем фамилию родного человека и стоять у его могилы в чужой стране. Спасибо тому человеку, кто решил обнародовать эти списки!

Уже четвертый год подряд мы едем в Германию, в город Варштейн.

30 могил, 117 имен. И, как и в прежние приезды, к этим могилам пришли только мы. Откуда эти люди, где их родина? Кто из них из Беларуси? Я обошла с видеокамерой все могилы. Может, кого–то из них ищут родственники и так же, как и я, долгое время не могут найти. Верится, что чье–то имя увидят и узнают близкие, и так же поедут в Варштейн в земле Северный Рейн — Вестфалия, недалеко от Дортмунда, и привезут горсть родной земли к могиле родного человека.

---

От редакции. Вместе с материалом наша читательница любезно предоставила в редакцию составленный ею пофамильный список 117 человек, замученных в фашистской неволе и похороненных в Варштейне на «специальном поле». Хочется верить, и на это надеется сама А.Бородич, ценные сведения помогут кому–то в поиске.