Я любитель литературы со стажем, еще с тех времен, когда хорошие книги не покупались, а доставались по блату. Приобретение "Всемирной литературы", серии "Жизнь замечательных людей" или полного собрания сочинений Дюма воспринималось либо подарком судьбы, либо знаком принадлежности к кругу избранных. Не буду говорить, всегда ли прочитывались с таким трудом добытые "трофеи", видимо, - у кого как. Но в том, что среди нас было огромное количество настоящих ценителей высокой словесности, абсолютно уверен. Думаю, мои ровесники и сейчас с грустью вспоминают, как ждали своей очереди заполучить на пару ночей заботливо обернутый владельцем в "кальку" свежий номер "Иностранки", "Знамени", "Дружбы народов", годовые абонементы на которые распределялись по трудовым коллективам. Кстати, в советские времена считалось в порядке вещей каждому члену семьи - от трехлетнего малыша до бабушек и дедушек - выписывать персональный журнальчик или газету.
Но... что было, то ушло. Наша жизнь, да и мы сами стали совсем иными. Поэтому, когда впервые увидел огромную очередь за входным билетом на книжную выставку-ярмарку в Минске, сердце дрогнуло: неужели ЭТО осталось, не растаяло, как прошлогодний снег? Мы прежние? Самая читающая нация в мире?
В торговый павильон не вошел, а влетел. И сразу с любопытством смотрю: что народ покупает? Молоденькие девушки листают глянцевые журналы с фотографиями своих кумиров, мамы и бабушки перебирают детские книжки, где также преобладают картинки, мелкая пацанва крутится возле стопок детских детективов (теперь есть и такие), ужастиков (вместо сказок, что-ли?) и еще каких-то страшилок, очень много школьников и студентов, изредка внимание потенциальных покупателей привлекают прилавки с "подарочными" изданиями. Однако самое активное движение - вокруг пестрого ковра из маленьких книжонок в тонких обложках, украшенных искаженными и перекошенными физиономиями не то людей, не то нелюдей. Поверьте, я не ханжа, и сам люблю на досуге почитать что-нибудь не утомительное и развлекательное. Но тем не менее не могу заставить себя взять в руки произведение под названием "Человек с топором", "Бенефис мартовской кошки", "Маникюр для покойника" или "Фиговый листок от кутюр"... Вполне допускаю, что писатель Макс Фрай имеет своих почитателей, но когда на странице его творения вижу обращение: "Боритесь за торжество нормы! Читайте "Книгу извращений", нервничаю, потому что начинаю сомневаться в своей возможности адекватно воспринимать действительность.
Я полностью понимаю субъективность собственных взглядов и вкусов. Но мне трудно согласиться с тем, что книга приобрела право быть неумной, примитивной, разрушительницей души. Безусловно, на торговых прилавках предлагаются и иные авторы: Пикуль, Толстая, Аксенов, Улицкая, Войнович, Маркес, Саган, Хайям... Однако складывается впечатление, что на энное количество населения подобных произведений приходится значительно меньше, чем всевозможных "фиговых листков" от литературы. Да, все поменялось необратимо, возврата к прошлому нет и быть не может. Вот только так и не знаю: радоваться этому или печалиться...
ГРУШИН Виктор.
