Министр Сергей Мартынов в очередной раз встретился с «тройкой» ЕС (представители Еврокомиссии, Совета ЕС и страны–председателя в организации). По сути, это рядовая рабочая встреча, на которой стороны рассмотрели эволюцию двусторонних отношений с момента предыдущей встречи белорусского министра с «тройкой» ЕС в октябре 2008 года в Люксембурге. Но именно в обычности, в отсутствии сенсационности и заключается ее главная ценность.
На самом деле прошли те времена, когда любое движение из–за Буга к нам и наоборот звучало в СМИ чуть ли не в тональности «ТАСС уполномочен заявить». Сегодня Запад не смотрит на Беларусь как на «поле демократизации» и диалог звучит вполне прагматичный... Заявлений в прошлом звучало много, но ведь эффект от них был нулевой. Застывали контакты, не продвигались проекты, стопорилось межчеловеческое общение...
А ведь все это — и контакты, и проекты, и общение — объективная реальность, которая, как говорится, нам дана, и эта данность определяет реальную политику.
По итогам обсуждения в Брюсселе, говорится на официальном сайте нашего МИДа, «было отмечено, что позитивная динамика отношений, заложенная в результате встречных шагов Беларуси и ЕС, предпринятых в 2008 году, сохраняется. Беларусь и Европейский союз подчеркнули заинтересованность в дальнейшем укреплении атмосферы доверия и развитии взаимовыгодных партнерских отношений».
Обращает на себя внимание и такой момент, отмеченный МИДом: «Делегация ЕС высоко оценила действия Беларуси в условиях недавнего газового кризиса, подтвердившие реноме нашей страны как надежного партнера Евросоюза по вопросам энерготранзита. Стороны также отметили серьезный потенциал для взаимовыгодного сотрудничества в энергетической отрасли».
Замечу, кстати, что аналогичные комментарии — краткое изложение взаимной заинтересованности в позитивном духе — последовали и из европейских офисов.
Очевидно, что Запад открыт для сотрудничества. И вовсе не потому, что «Беларусь капитулировала», — подобные формулировки остались в далеком прошлом. Изменение белорусско–европейских отношений происходит не потому, что кто–то кому–то уступил или, наоборот, наступил, а потому, что меняются сами отношения. Правильно заметил политолог Владимир Мацкевич: «Причины потепления белорусско–европейских отношений следует искать не в действиях, не в событиях, а в эволюции субъектов этих отношений». Меняются сами отношения.
Два важных геополитических фактора повлияли на парадигму отношений ЕС — Беларусь.
Во–первых, расширение ЕС, сопровождавшееся жесткими требованиями и навязыванием стандартов, достигло предела. Как сказал недавно президент Польши Качиньский, «ЕС устал от расширения». В этой фразе скрыто в том числе и глубокое недовольство проблемами, появившимися с приемом новичков. И надо заметить, что некоторые проблемы стран ЕС — Болгарии, Румынии, Латвии — являются для Брюсселя гораздо более серьезными, чем проблемы «не члена ЕС» Беларуси... Коррумпированность или социальный хаос в некоторых европейских странах являются сегодня реальной угрозой европейской идентичности, и с ними руководству ЕС надо реально справляться.
Кроме того, читая европейские СМИ, можно заметить, что конфликтности и нестабильности Украины и Грузии все чаще противопоставляется надежность Беларуси как транзитной страны.
«Восточное партнерство» — программа, предложенная бывшим шести странам Советского Союза, в том числе и Беларуси, — географически совпадает с энергетическими маршрутами, объединяющими как раз шесть этих государств. Соглашусь с мнением некоторых аналитиков, что при исключении Беларуси из восточного партнерства эти маршруты не замыкаются ключевым звеном цепи... Да и сама программа без нас во многом обессмысливается. Министр Мартынов не случайно выразил позитивное отношение к плану восточного партнерства, но при этом отметил, что белорусская сторона ожидает «того, что при окончательном согласовании он будет содержать необходимые положения для обеспечения равного многостороннего участия государств».
Но не только в энергетической или транспортной логистике смысл вовлечения Беларуси в европейский процесс. Главное — интересы людей.
Я не зря сделала ремарку в недавнем своем интервью с главой представительства Еврокомиссии о том, что белорусские журналисты как платили 60 евро за визу, так и платят. Как стояли в длинных очередях у европейских посольств, так и стоят. И не только журналисты, но и студенты, ученые, музыканты, бизнесмены, политики и депутаты... Кроме тех, кого по старой памяти везут в Брюссель на инструктажи и учебу в «организованном» Брюсселем порядке. И в чем тогда смысл всех прошлогодних заклинаний: «Что Евросоюз может дать Беларуси»?.. (Так называется широко известный документ, принятый Европейской комиссией в ноябре 2006 года.) Ну и что поменялось за последние два года, пять, десять лет? Политики созданы для общества, а не наоборот. И должны следовать в своей визовой политике в интересах общества. Впрочем, не только визовой...
Диалог, основанный на равенстве и взаимном уважении, имеет большие перспективы.
