«Как тебя зовут?» – «Алексей Казей» – «Однофамилец Марата, что ли?» – «Нет, правнучатый племянник…» К таким диалогам Алексей Казей, одиннадцатиклассник минской средней школы № 28, привык с детства. Как и к восклицаниям: «Надо же, как похож!» А ведь и правда: несмотря на то, что их с Маратом разделяет три поколения, у него тоже заостренный подбородок и голубые глаза. Вместе с Лешей мы приехали в деревню Станьково Дзержинского района, чтобы пройтись по улице Марата Казея, которая словно ведет нас по жизненному пути пионера-героя. В начале улицы – дом, где он родился. В конце – его могила.
Юлиновы и Талёновы
В красивом здании, обложенном сайдингом, сложно узнать деревянную хату, где провел детство будущий герой. И даже табличка «В этом доме жил пионер-партизан, Герой Советского Союза Марат Казей», которая еще недавно висела на стене, теперь вынесена за пределы участка – видимо, чтобы экскурсионные группы не смущали жильцов.К слову, до войны Казеев в Станьково было много. Маме Марата Анне даже не пришлось менять фамилию: она была Казей и до замужества. Вот только ее род в деревне назывался Юлиновы, а род мужа – Талёновы.
В Станьково их семья считалась «ученой», образованной. Иван Казей 10 лет отдал Балтийскому флоту (и даже сына назвал в честь линкора «Марат», на котором служил), а вернувшись, работал на Дзержинской МТС – обучал будущих трактористов. Мама Марата Анна заочно училась в московском пединституте, была активисткой: ездила по деревням, агитировала за создание колхозов, выступала на погранзаставах.
У пары было пятеро детей, которым они, за исключением старшей дочери Елены, дали необычные имена: Ариадна, Нелли, Ким, что расшифровывается как «коммунистический интернационал молодежи». Фотографии Анны и Ивана – молодых, веселых, улыбающихся – можно увидеть в музее Станьковской средней школы имени Марата Казея, куда нас с Алексеем пригласила заглянуть заместитель директора Полина Лепешко:
– К сожалению, им была уготована тяжелая судьба. Ивана арестовали по ложному доносу и репрессировали. Реабилитировали уже посмертно, в 1959 году. А Анна в 1942-м была рассекречена органами гестапо за связь с коммунистическим подпольем и повешена на площади Свободы в Минске, став жертвой одной из первых публичных казней. Марат с Ариадной узнали об этом не сразу и еще долго надеялись, что вот-вот скрипнут ворота, отворится дверь – и мама зайдет в дом. А когда надежды не стало, 13-летний Марат и 16-летняя Ада ушли в партизанский отряд имени 25-летия Октября.
«Живым не дамся»
Музейная экспозиция, посвященная семье Казей, небольшая, но емкая. Здесь и чудом уцелевшая парта 1930-х годов, за которой теоретически мог сидеть сам Марат, и грифельные дощечки, заменявшие тетради. Есть копия письма Марата сестре Ариадне со старательно выведенными круглыми буквами и милыми детскими ошибками: «Пишу письмо уже третее, низнаю получала ты или нет». И, конечно, фотокарточки, которых на удивление сохранилось немало.
– А вы знали, что самый известный снимок Марата, с которого писались все портреты, сделал немецкий солдат? – удивляет нас Полина Сергеевна. – В первые дни войны он случайно забрел с камерой в хату к Казеям. А назавтра принес фотографию Марата, обменяв ее на несколько яиц.
В школьном музее хранится копия письма Марата сестре Аде со старательно выведенными круглыми буквами и милыми детскими ошибками
– В марте 1943 года в районе деревни Румок фашисты взяли партизан в кольцо, – проводит экскурс в историю замдиректора. – Единственный шанс спастись – пробиться к отряду имени Фурманова, который находился поблизости, и попросить о подмоге. Путь к спасению лежал через поле, которое простреливалось насквозь. Командир хотел идти сам, но Марат отговорил: «Товарищ командир, вы очень большой, они вас убьют, а я на Орлике проскочу». И он галопом помчался через поле под градом пуль, которые чудом не зацепили ни его, ни коня. Помощь пришла вовремя, отряд был спасен.
Наравне со взрослыми Марат участвовал в рейдах и диверсиях, приводил «языков» и, переодевшись в лохмотья, под видом нищего подбирался к гитлеровцам, принося в штаб бригады ценные сведения. А еще он всегда носил на поясе две гранаты. «Зачем они тебе?» – допытывалась Ада. Вот какой диалог приводит Борис Костюковский в книге «Нить Ариадны», написанной по воспоминаниям сестры Марата:
« – Так и быть, скажу. Одну гранату я ношу для фрицев, а вторую, если придется, – для себя.
– Что это ты выдумал, Марат, глупости какие-то говоришь! – Уж не на шутку рассердилась я.
– А ты что думаешь, я им живым дамся? Никогда».
Так оно и вышло. 11 мая 1944 года, возвращаясь с задания, Марат и командир роты разведки Михаил Ларин заглянули в деревню Хоромицкие Узденского района, чтобы встретиться со связным. Дом, где остановились партизаны, окружили фашисты из батальона СС «Дирлевангер» – того самого, что сжег Хатынь. Подросток с командиром выпрыгнули в окно и попытались бежать, но автоматной очередью Ларина сбило с ног, и он упал замертво. Казей спрятался за кустом и стал отстреливаться. Когда патроны закончились, он бросил в сторону приближавшихся фашистов гранату. А затем, подпустив их поближе, еще одну, последнюю, которую всегда оставлял для себя…
Вариантов нет. И быть не может
Подросток, которому в 1965 году было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, был похоронен в деревне Хоромицкие, а после войны его тело перевезли в родное Станьково. Мемориальный комплекс Марата Казея – могильная плита и 10-метровая стела – стали финальной точкой нашего маршрута.
Алексей Казей уже бывал здесь, и не раз. Парень интересуется историей своей семьи и проводит экскурсии по музею минской средней школы № 28, в которую пошел учиться по семейной традиции, ведь здесь много лет проработала Ариадна Казей, его прабабушка. В прошлом году с видеопроектом о своей семье школьник вошел в число победителей республиканского конкурса юных экскурсоводов.
– Иногда в мыслях я пытаюсь примерить на себя его подвиг, – признается Алексей. – И почему-то в глубине души мне кажется, что я тоже смог бы так поступить. Просто в такой ситуации не могло быть других вариантов.
КСТАТИ
Улица Марата Казея есть в Молодечно, Дзержинске, Узде, Барановичах, Глубоком и многих других городах. В Минске его имя носит сквер, в центре которого стоит памятник Марату авторства Сергея Селиханова. По архитектурной задумке, все дороги в сквере ведут к нему.
