Злой рок. Кто знаком с ним не только по книжкам и фильмам, того эта история едва ли оставит равнодушным... Она началась с письма, где «СБ» просили о помощи со сбором средств для тяжелобольного человека, а переросла в полный драматизма сюжет. Отец увидел сына после 17–летней разлуки, сын — отца. Наша газета сделала для этого все возможное.
Начиналось все у Сергея и Натальи радужно. Как у большинства. Сергей уже успел отслужить в армии, окончить Горецкую сельскохозяйственную академию и распределиться на должность главного зоотехника в колхоз имени Калинина недалеко от Шклова. Симпатичной молоденькой сотруднице бухгалтерии, конечно же, льстило внимание статного парня, который был старше на 8 лет. Поженились, стали жить в трехкомнатной родительской квартире, где к невестке отнеслись тепло и душевно. Скоро у Другаковых заговорили о пополнении. Молодые светились от счастья. Вот только у Сергея начала ни с того ни с сего побаливать нога. Поначалу не обращал внимания, дескать, мелочь, пройдет. Но не проходило. Друзья нашли врачей в Минске, те заключили: «Случай не их легких. Для точной диагностики требуется госпитализация». Только Сергей был категоричен:
— Не может быть и речи! Жена беременна... Сына ждем! Я им сейчас нужен.
А ведь не потеряй он тогда, 18 лет назад, столь бесценное время, не откажись от помощи квалифицированных специалистов, все, возможно, сложилось бы по–другому. Но знать бы, где упадешь...
Два приговора за 2 года
Женька родился в срок и здоровым. Такое счастье способно заслонить любые неприятности. Уж не говоря о какой–то боли в ноге у энергичного 28–летнего парня. Целый год Сергей упрямо надеялся, что как–нибудь «само рассосется». Но время уже начало свой обратный отсчет. Очередное обращение к медикам закончилось госпитализацией. Скоро был озвучен и беспощадный диагноз: болезнь Бехтерева. Не лечится. Убивает медленно, превращая здорового человека в беспомощного калеку, а жизнь — в бесконечную борьбу с невыносимой болью. Такой «подарок» чаще всего преподносят гены. Стало очевидно: Сергей обречен. Назначив обезболивающие препараты и специальные физические нагрузки, врачи отправили Другакова домой. Каждое утро он снова стал ходить на работу, а вечера посвящать семье. Жизнь вроде вернулась в прежнее русло.
Полгода Наташа пыталась смириться с приговором. Что могла чувствовать тогда 21–летняя мама и жена? Красивая, полная энергии и надежд... Как бы то ни было, однажды утром она погрузила вещи в машину друзей и вместе с полуторагодовалым сыном уехала. Сергей перечить не смел. Молча принял еще один приговор. Скоро судом были назначены алименты на содержание Жени. Несколько лет они исправно перечислялись бухгалтерией колхоза на адрес одной из деревень в Гомельской области. Вслед за ними, лелея надежду хоть иногда видеть сына, Другаков систематически слал посылки и бандероли с подарками. А однажды, как раз в день рождения Жени, вместе с сестрой Галиной нанял машину и, погрузив в нее игрушки, конфеты и прочие гостинцы, поехал на Гомельщину.
Их не впустили. Голос из–за двери сухо сказал, что лучше уехать. О том, что родной отец искал с ним встречи, а позже также безрезультатно приезжал в день рождения еще раз, Женя узнал спустя долгие годы. Тогда папой он уже называл другого мужчину. Здорового, полного сил. Который всегда был рядом. Он стал отцом младшего Жениного брата.
Поединок с болью
Время не лечило раны. И не глушило боль. Болезнь неистовствовала. В течение 5 лет поразила вторую ногу, потом позвоночник, не щадя, била по рукам. Выбирала следующие мишени — почки, легкие, сердце и сосуды. Грозила отнять зрение... Была она бессильна лишь в одном: разрушить память и любовь в сердце.
Скоро алименты на содержание маленького Жени начали высчитываться уже из пособия по инвалидности. Сначала это была II группа, теперь — I. В 1999 году диагноз в Минске скорректировали — ревматоидный артрит. Сути дела это не изменило. Эти болезни — что близнецы–братья. Обе неизлечимые, толком непонятно, как возникающие, цель лечения — лишь уменьшить боль.
Все это время рядом с Сергеем была сестра. Ее трехкомнатная квартира — в трех шагах от той, где жили родители с братом. Когда окончательно ослепла мать, а отец, переживший инсульт и несколько микроинфарктов, уже и сам нуждался в уходе, Галина была вынуждена уволиться с должности экономиста Шкловского маслодельного завода. Теперь — официальный опекун своим родителям. На руки за это получает 1 миллион 200 тысяч рублей. Впрочем, деньги полностью «съедает» раствор миакальцика в ампулах, которые через день Гале приходится вводить брату, чтобы хоть как–то поддержать кости и унять боль. Но это далеко не все расходы... В прошлом декабре Сергей потерял способность самостоятельно передвигаться. Не многое уже могут руки. На попечении Галины оказались три беспомощных дорогих ей человека. Попросила помощи у 32–летнего сына Михаила (мужа похоронила 2 года назад). В семье Другаковых бросать близких не принято. Михаил оставил работу и стал опекуном дяди. Теперь зарплата — 1 миллион. За что живут? На заработки в Россию уехала дочь Гали — 36–летняя Вика.
А недавно врачи диагностировали у Сергея катаракту и еще букет осложнений. Медики боятся, что операции он просто не перенесет. Нависла угроза слепоты, а значит — никогда не увидеть сына. В феврале Жене исполнилось 18.
«Конечно, да!»
К счастью, медицина не стоит на месте. Сегодня на борьбу с болезнью вышли эффективные современные лекарства — генно–инженерные биологические агенты. Да, они тоже не в силах излечить, но могут на сравнительно долгий срок отодвинуть боль, скованность и дискомфорт. А вдруг и поднять на ноги? Надежда снова поселилась в сердцах Другаковых. Но вот беда: лечение доступно только состоятельным людям — на 2 операции требуется 16 тысяч долларов. Галина открыла в банке благотворительные счета. Местные газеты рассказали о беде семьи в коротких заметках. Но за несколько месяцев удалось собрать только три миллиона рублей. И вот в очередном порыве Галина написала в «СБ». Коротко: такой–то диагноз, нужны деньги, пусть откликнется, кто может. И лишь расспрашивая ее по телефону, я поняла: история совсем не тривиальная, и хотя бы в одном мы точно можем помочь. Поэтому отправилась на поиски Жени Другакова. Известно было, что он успешно учится в одном из вузов Минска...
— Завтра еду в служебную командировку. На редакционной машине. Чтобы увидеть твоего отца. Родного. Другакова Сергея. Сам он уже не двигается, а скоро может и ослепнуть. Но тебя очень любит, Женя... Ты со мной едешь? — я говорила сдержанно, предоставляя выбор. А хотелось рыдать... Ответ я получила мгновенно. Тот, на который в душе и надеялась.
Декан автотракторного факультета БНТУ Александр Баханович, узнав о нашей затее, тут же оформил парню освобождение и передал под крыло редакции: «Хорошее дело затеяли. Человеческое...» До встречи отца и сына оставалось менее суток. Они не виделись 17 лет...
День, которого могло и не быть
Можно и так перефразировать знаменитое изречение Толстого: страдание люди переживают по–разному, а счастливы всегда одинаково. По дороге Женя рассказал мне, как ценит, любит и за все благодарен маме, какой хороший и родной у него «другой папа». О кровном отце узнал случайно, в 11 лет, когда увидел незнакомое имя в маминых документах. Из той, прошлой жизни, помнит только, как в полтора годика его усадили в машину вместе с огромной сумкой игрушек и он куда–то поехал, наблюдая, как мелькают за окошком деревья и поля. С тех пор он в Шклове не был...
Деревья снова мелькали. Устилали путь ярким ковром золотой осени. Как быстро летит время! Как и беспощадно, и милостиво оно к людям.
В условленном месте мы остановились. Женя вышел из машины и сразу попал в объятия спешившей навстречу тетки Галины. Вошли в дом. Отец и сын обнялись. Так, словно расстались вчера. И словно нет боли. Только бесконечное тепло. По стеночке, через 17 лет дотронуться до внука вышла бабушка. Не сдержал слез дед. Двоюродный брат Михаил по мобильному делился с близкими счастьем: «Приходите скорее, у нас Женя!..»
В Минск мы вернулись вечером. Ехали почти молча. Женя вышел из машины, шурша пакетом, в который тетка настоятельно собрала, наверное, все, что было в доме. Сказал: «Спасибо вам. От всего сердца. И пишите все как есть. Теперь страшно, что этого дня могло и не быть...» И жизнь пошла своим правильным чередом.
Кстати
Провожая корреспондента «СБ», Сергей Другаков попросил забыть о письме сестры: мол, не к лицу взрослому мужику просить о помощи, когда в стране есть не менее больные дети. И все же пусть читатели «СБ» решат сами.
Благотворительные счета открыты в филиале № 726 ОАО «АСБ Беларусбанк» в г. Шклове Могилевской области, ул. Ленинская, 57; УНП 700175934; МФО 153801555 на имя Ващенко Галины Михайловны для проведения операций и лечения Другакова Сергея Михайловича.
Для белорусских рублей — транзитный счет № 3819382102024 на благотворительный счет № 000005.
Для долларов США — транзитный счет № 3819382103397 на благотворительный счет № 000020.
Для евро — транзитный счет № 3819382103397 на благотворительный счет № 000003.
Для российских рублей — транзитный счет № 3819382103397 на благотворительный счет № 000008.
Фото автора.
Советская Белоруссия №200 (24337). Среда, 23 октября 2013 года.
