Добрый терминатор

Называю "страшные" цифры. По данным Департамента по банкротству, из 6 тысяч средних, крупных и мелких предприятий страны каждое второе имеет плачевное платежное состояние, а каждое четвертое может смело подавать заявление о банкротстве, и, вероятнее всего, оно будет принято к производству. Это, так сказать, теория. Но и практика удручает лишь немногим меньше. Нынче в судах на рассмотрении около 500 заявлений о несостоятельности, или в 2,5 раза больше прошлогоднего.

У руля финансовой чистки экономики стоят жесткие люди - матерые рыночники, которым абсолютно все равно, к какой отрасли принадлежит "больной". Пока антикризисных управляющих немногим более 300, но "популяция" стремительно растет. Они препарируют, кромсают и отправляют в ад или в рай целые предприятия. С одним из них - Александром КИРИЕНКО, встретилась корреспондент "СБ" Аэлита СЮЛЬЖИНА. Разговор пойдет о новой и вызывающей неподдельный интерес профессии.

- Насколько мне известно, ваша лицензия антикризисного управляющего значится под N 6. То есть вы были в десятке первых и вас называют "терминатором". Как и почему становятся "терминаторами"?

- Мной двигал интерес. А по первоначальному образованию я, вообще-то, инженер, хотя приобрел еще и юридические, и экономические навыки. Попробовал себя главным экономистом, главным бухгалтером, работал в банке. Но если бы продолжил хоть одну из этих карьер - умер бы со скуки.

Когда-то заправлял профсоюзом в аэропорту Минск-2. И с рабочим визитом побывал в Австрии. Там у меня был хороший гид - зам. начальника Венского аэропорта, он повозил меня по предприятиям, познакомил со структурой экономики, и я вдруг пришел к неожиданному выводу: главное - не собственность (в Австрии 70 процентов предприятий - государственные), а законодательная дисциплина и организация труда. Когда в середине 1999 года страна реально приступила к санированию экономики, я стал в первые ряды.

- Правда, что вы официально получаете тысячи долларов?

- Это как посмотреть. У меня в работе 6 дел о несостоятельности, за каждое постановлением правительства положено, в зависимости от отрасли, 26 - 50 ставок первого разряда (с 1 декабря это 19,5 тысячи. - Прим. автора). Но на каждом предприятии у меня работает помощник не меньше чем за 200 у.е. и консультанты. Их услуги я оплачиваю из своего кармана. За два года антикризисной деятельности ни одного не то что отпуска - обычного выходного. Сплошные командировки по стране. За месяц я меньше недели бываю в Минске. На меня пишут жалобы. Даже в Конституционный суд была депеша, когда я вместо 28 матерых торгашей нанял 4 молоденьких девочек-экономистов. За каждый болт санируемого предприятия я отвечаю всем своим имуществом. Вот и посчитайте теперь, много я зарабатываю или мало?

- Назовите дело, которым вам хочется гордиться.

- Вообще, на моем счету уже 58 предприятий. О 50 из них говорить не хочется. Это была просто констатация давно свершившейся смерти. А вот швейное объединение "Витебчанка" и АО "Силикат" в Бобруйске - это те, которыми со временем буду гордиться не только я.

Решение о несостоятельности "Витебчанки" было принято в начале этого года, то есть именно тогда, когда легкая промышленность вошла в пик падения из-за отсутствия рынков сбыта, и в первую очередь - внутреннего. "Витебчанка" к моему приходу на 90 процентов работала на давальческом сырье. Это не что иное, как высасывание крови из предприятия, только продляющее его агонию. В первые же дни я расторг два иностранных контракта с "рентабельностью" минус 70 процентов. Спросите, зачем они нужны были фабрике? А как же рост объемов? У нас же все могут простить - убыточность, неплатежи, долги, только не стагнацию производства. Мы остановили это сумасшествие.

Первые два квартала люди работали по 5 - 6 дней в неделю. Но никого не увольняли. Взял в помощь консультанта - заведующего кафедрой маркетинга Витебского технологического института. Поскольку денег не было, запускать механизм пришлось опять-таки через давальческие схемы, но исключительно выгодные. В качестве оплаты за труд стали брать дешевые ткани и шить из них куртки, пальто, плащи. Знаете, ведь российские ткани сегодня дешевле наших вдвое, а корейские - вчетверо. На последних мы и остановились. Модельеры разработали более 250 новых моделей, из которых после чернового обследования рынка и анкетирования покупателей востребованными оказалось всего 4. Фабрику стали покидать старые управленческие кадры, но в общей сложности ушло около 10 человек. Вместо них взяли выпускниц технологического института.

Кроме того, собираемся готовить собственных продавцов, владеющих современными психологическими и социологическими приемами. Ведь в будущем году фабрика должна выйти на безубыточный режим работы, в каждом крупном универмаге страны планируем открыть виртуальные магазины, где бы посетитель мог выбрать и заказать интересующую его модель. Тогда можно будет смело отдавать это детище собственнику, то бишь государству, пусть водит туда экскурсии.

- Но ведь наряду с оптимистическими есть и печальные истории?

- Безусловно. Например, практически завершилась ликвидация Полоцкого комбината стройматериалов. По какому-то недоразумению в полоцкой зоне оказалось аж 3 кирпичных завода. На полоцком к моему приходу из 2,5 тысячи человек осталось 160. Почему? В начале 90-х годов наемных работников сделали собственниками, и они с завидной интенсивностью начали "проедать" заработанные в то время хорошие "бабки" - в 1994 - 1997 годах стройматериалы почти безгранично закупала Россия. Однако прибыль уходит на возведение двух 10-этажных общежитий, другие объекты соцкультбыта, а в развитие производства - ни копейки. В конце концов оборудование полностью износилось. Россия предъявила повышенные требования к качеству, и предприятие остановилось. Сейчас я рассчитался с людьми, продал наработанное ими имущество, 20 миллиардов рублей заплатил Фонду соцзащиты, чтобы он пожизненно выплачивал пенсию "трудовым" инвалидам.

- Такое впечатление, что вы живете в другой стране и либерализация экономики, о которой сейчас так много говорят, для вас - давно пройденный этап?

- Действительно, новый закон о несостоятельности позволяет многое. Другое дело, что не всегда его спешат выполнять. Например, налоговая инспекция может ни с того ни с сего арестовать имущество или энергетики спишут со счета все под ноль. Не создан предусмотренный законом инвестиционный фонд, откуда бы я на оздоровление предприятия мог брать беспроцентную ссуду. Ведь ни один банк денег банкроту не даст. А по большому счету, в стране много несостоятельных предприятий, но безнадежных - нет.