В этом твердо уверена этнограф Лидия Молчанова, пережившая блокаду Ленинграда и исколесившая впоследствии всю Беларусь.
…Она училась на факультете, который потом окончит и жена Владимира Путина. Ее кровать в общежитии стояла рядом с кроватью племянницы Якова Свердлова. Она строила оборонительные сооружения Ленинграда и убирала хлеба Поволжья, обошла всю Беларусь во время экспедиций, которые длились почти 30 лет. Работала рядом с Петром Глебка и Геннадием Цитовичем, выступала на симпозиумах в Москве и Токио.
В Белорусской советской энциклопедии есть статья об этнографе, докторе исторических наук Лидии Александровне Молчановой.
Ей уже 88 лет. Глаза лучатся добрым светом. А смех — молоденькой девушки, чистый и задорный. Спрашиваю: не забывают ли бывшие друзья и коллеги? Лидия Александровна удивляется вопросу:
— На день рождения цветами забросали, как Пугачеву…
Молчанова — человек не публичный. У нее дар неутомимого исследователя, воплощающего собранное по крупицам в печатное слово. Это подметил известный белорусский писатель Владимир Короткевич, надписав ей свою книгу «Зямля пад белымі крыламі»: «Паважанай Лідзіі Аляксандраўне Малчанавай за яе дабрэнныя кнігі і на добры ўспамін». Те «дабрэнныя» книги он не только читал, но и пользовался ими при написании собственных произведений, черпая в них мудрость и правду прошлого.
Лидия Александровна досконально изучила историю древних поселений и усадеб, много внимания уделила традиционным орудиям земледелия, красочно описала одежду наших предков, головные уборы, украшения, много страниц посвятила пище белорусов, утвари…
И самое интересное, что это сделала не белоруска, а россиянка, бывшая жительница села Бузаново Костромской области.
Дочь охранника царя
В личной библиотеке Молчановой на видном месте книги о российских царях. Неспроста. Оказывается, отец ее, Александр Васильевич, нес службу по охране Николая II. Когда началась война 1914 года, отца и многих его сослуживцев сразу же отправили на фронт. Четыре Георгиевских креста получил солдат Молчанов за свое мужество.
Рассматриваю старый снимок и спрашиваю Лидию Александровну:
— А не было ли гонений за то, что отец охранял царя-батюшку?
— Не было, но ходу отцу не давали. Думаю, и мне пришлось бы не сладко, останься я в своей деревне. Но я перебралась к своей тетушке в Ленин-град. Там окончила школу, поступила в 1940 году на филфак университета. Проучилась год и первый экзамен сдала 22 июня. Сдала успешно, как и мои подруги: едем в трамвае, веселимся, поем, смеемся. И вдруг крик пожилой женщины: «Чему вы радуетесь? Война с немцами началась!» Мы не поверили. Но это была страшная правда. Первая авиабомба разорвалась рядом с нашим общежитием. Оно стало непригодным для проживания.
Блокадница
У Лидии Александровны есть медаль «За оборону Ленинграда». Интересуюсь: а что для обороны могли сделать девушки-студентки?
— Да, мы учились, но и много работали, особенно на создании оборонительных сооружений. Это был, по сути, ежедневный, изнурительный труд. Кроме того, мы дежурили на крышах домов, сбрасывали зажигательные бомбы. Поручений хватало. А вот с едой были проблемы. Нас кормили дрожжевым супом, не дай вам Бог попробовать, что это такое! А воду брали из Невы. Для отопления нам выделили одно бревно, но мы, девчушки, не могли его ни распилить, ни разрубить. Так и совали в печь: обгорит немного — и назад. Мерзли, голодали, зима была жуткая. Не люблю о том времени вспоминать. Слишком много было потерь…
Наших ребят-однокурсников забрали в ополчение, никто из них не вернулся живым. И стал наш филфак факультетом невест. Потом невест эвакуировали через Ладогу, и мы попали в Саратов.
Трудились на уборке урожая в Поволжье. Немцев, которые жили там, выселили, поля стояли переспелые. Вот и работали мы там серпом, а бывало, волокли на себе косилку. Ночевали в скирдах соломы. Перед сном любовались небом, расцвеченным осветительными ракетами, — недалеко находился Сталинград…
Кстати, среди нас были и дочери знаменитых военачальников, писателей, артистов. Например, племянница Якова Свердлова, фамилия ее была Розен. Красивая девушка, точеное лицо, а вот ноги — тоненькие. Ей посоветовали заниматься физкультурой, и она усердно делала упражнения, не давая нам спать. Но трудилась она наравне со всеми, поблажек никому не было…
— И не случайно вас потом наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
— Мы эти награды выстрадали!
Этнограф
«Невесту» Молчанову, когда она с отличием окончила университет и аспирантуру, «сосватали» в Минск. В августе 1948 года она приехала в белорусскую столицу и стала работать в Академии наук БССР в секторе этнографии. Изучала хозяйственный и материальный быт наших предков. Представляю ее состояние — начинать с нуля. Могут помочь довоенные книги, но их мало…
Поэтому Лидия Александровна вместе с коллегами отправилась «в народ», обошла многие поселки и деревни Беларуси, была участницей более тридцати маршрутных и стационарных этнографических экспедиций.
— Не одна я такая непоседа была, — вспоминает Молчанова. — С нами часто ездил и известный белорусский музыковед, хоровой дирижер, фольклорист и собиратель народных песен Геннадий Цитович. Он любил чистить картошку, любил рыбачить. А как анекдоты он рассказывал — не передать! И все о себе. О других плохого слова я от него не слышала.
Повезло нам и с директором института, известным белорусским поэтом Петром Глебка. Таких людей сейчас поискать. Добрейший человек, к работе относился с душой, понимал наши нужды, запросы, благословлял наши экспедиции.
— Лидия Александровна, вы ведь и в архивах работали много, в рукописных фондах академических, университетских и музейных библиотек. Горы материалов прошлых веков перевернули. И трудились, наверное, не только в Беларуси?
— Выезжала в Польшу, была в Варшаве, Кракове, Вроцлаве, Познани, очень много ценной информации нашла. Но больше всего нужных материалов в архивах Вильнюса обнаружила. Работала и во Львовском архиве. Все это позволило собрать ценные данные, которые легли в основу монографии «Очерки материальной культуры белорусов XVI — XVIII веков».
— Книги ваши и ваши научные работы заметили. И вас стали приглашать на международные научные конференции, сессии, симпозиумы?
— Да, в Токио и в Москве читала доклады. А в Париж меня не пустили, хотя пришло приглашение. У нас тогда уже был новый директор, который сказал: «Хватит гулять». Когда вышел мой альбом «Белорусская народная архитектурная резьба», из Америки пришел запрос, чтобы мы выслали несколько экземпляров, там тоже хотели встретиться с автором книги. Но, увы!
— Но у вас было немало и других встреч. Вы участвовали в работе Всесоюзного симпозиума по аграрной истории Восточной Европы, в течение двадцати лет были членом художественного совета Министерства местной промышленности БССР, членом экспертного совета Министерства торговли СССР, членом специализированного ученого совета по защите диссертаций. Даже местком и товарищеский суд без вас не обходились.
— Кто тянул воз, на того и грузили. Но я не сетую. Мне нравилось быть среди людей, делать для них добро. А добро добром отзывается.
Вот я занедужила, ноги подводят. То ли ленинградская блокада дает о себе знать, то ли мои бесконечные дороги… Но люди меня не забывают, каждый день — гости, каждый день кто-то из друзей приходит. И я благодарю судьбу, что дала мне хорошую дорогу, привела в Беларусь, которая стала моей Родиной.
