В своеобразном музее, с которым меня познакомил заведующий отделом радиофизики НИИ прикладных физических проблем БГУ доктор физико-математических наук, профессор Борис Беляев, представлены практически все спектральные приборы, созданные в свое время здесь для спутников и орбитальных станций «Салют», «Мир», Международной космической станции. Есть в экспозиции и новые разработки. Особенно заинтересовал спектрометрический комплекс для космического эксперимента «Гидроксил» на МКС. Если он покажет себя хорошо в работе, то, возможно, будет сделан прорыв в архиважной проблеме: предсказании землетрясений.
Борис Илларионович пояснил:
— У нас много заказов, мы работаем напрямую либо с Ракетно-космической корпорацией «Энергия», либо с рядом российских институтов, либо в рамках союзной программы. Вот у нас идет сейчас союзная программа «Космос НТ». Там у нас два достаточно крупных проекта. Один из них касается свечения верхних слоев атмосферы. Ученые давно заметили и теоретически доказали, что такие явления напрямую связаны с сейсмическими процессами, то есть с землетрясениями. И вот эти процессы влияют на свечение эмиссионных слоев ионосферы на высотах 100 и 300 километров.
Перед землетрясением возникает напряжение в земной коре, и эти низкочастотные электромагнитные излучения каким-то образом будоражат ионосферу. Как это происходит, пока трудно сказать, но факт остается фактом: свечение возникает. Находясь на Земле, его трудно увидеть: много помех, расстояние большое, оптическая плотность высокая. Поэтому его лучше всего изучать из космоса.
— То есть не с Земли, а из космоса придет предупреждение людям о грозящей опасности?
— Есть такая надежда. Вы представьте себе: тысячи квадратных километров ионосферы начинают светиться над эпицентром землетрясения. Происходит это за несколько суток до начала беды. Словно кто-то оповещает землян о ней. Но я должен уточнить: свечение это слабое. И обнаружить его можно только на ночной стороне Земли. Причем регистрируется оно только в определенных спектральных диапазонах. Что еще интересно: перед самым землетрясением отмечается спад свечения, затем снова всплеск. То есть имеется ряд данных, которые предсказывают землетрясения. И мы должны научиться четко определять их.
— Подобными исследованиями еще кто-либо занимается?
— Да, американцы, японцы. Россияне занялись этой проблемой. Они развернули наземные станции слежения: Сахалин, Курилы.
— А когда полетит ваш прибор?
— Наш спектрофотометрический комплекс «Гидроксил» должен был отправиться в космос еще в прошлом году, но по ряду причин дело застопорилось. Мы его доработали и теперь ждем своего часа. Комплекс вошел в состав нового многоцелевого лабораторного российского модуля, который будет в следующем году запущен. У нас уже есть там свое рабочее место, свой иллюминатор.
— Приходилось слышать, что практики сомневаются в том, что высокие слои атмосферы светятся перед началом землетрясения.
— Да, некоторые исследования показали, что при сильных землетрясениях или при сильном цунами ионосфера не всегда ярко светится. Хотя в районе Курил даже перед началом небольшого землетрясения она бушует. По идее, чем сильнее землетрясение, тем сильнее должен быть эффект. Но не всегда так происходит. Это многофакторный процесс. И чтобы разобраться во всем, нужен экспериментальный материал. А он появится тогда, когда начнутся систематические наблюдения из космоса и с Земли.
— Ваш комплекс, как вы сказали, отправится в космос в следующем году, а фотоспектральная система для эксперимента «Ураган» полетит туда, если ничего не помешает, в конце июня. Расскажите о ней.
— Она создана по контрактам с РКК «Энергия» и рядом российских институтов. В нее входят фотоаппарат высокого разрешения, спектрометр и компьютер, что позволяет получить более достоверную информацию, чем при использовании только цветной фотографии.
Что наша система может? Скажем, россияне озабочены проблемой Аральского озера. Там случаются пылевые бури, и роза ветров часто бывает направлена в сторону России. При этом засоляются большие пространства. По фотографиям видно, что пылевая буря идет, но оценить концентрацию частиц, состав их, то есть получить физические характеристики, сложно. А наш «Ураган» может дать такую информацию. Может он определить и породный состав лесов, что для россиян большая проблема. Наш прибор необходим также для определения характеристик экологических катастроф, ураганов. Можно решать задачи по ледникам.
— Слышал, что ваш эксперимент некоторые космонавты шутя называют еще и «фотоохотой». Почему?
— Потому что космонавт берет прибор в руки и все, что ему интересно, снимает через иллюминатор.
— Борис Илларионович, над чем сейчас трудится ваш отдел?
— По программе Союзного государства «Космос НТ» мы разрабатываем еще одну аппаратуру. Над ней мы работаем совместно с Институтом земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн Российской академии наук. А конкретно разрабатываем оптико-радиофизический комплекс для космического эксперимента «Диагностика». Мы делаем оптическую часть, россияне — радиофизическую. Эта аппаратура будет работать вне герметического объема станции. Для чего она предназначена? Есть в мире радиофизические комплексы, мощные радиоантенны. Их пять: две в Америке, две в Европе и одна в России, в Новгородской области. Мощным радиоизлучением, направленным вверх, вызывается искусственное свечение верхних слоев атмосферы, о которых мы уже вели речь. Делается это для исследования ионосферной плазмы.
На снимке: профессор Борис Беляев демонстрирует новые приборы для космических исследований.
Фото: Евгений КАЗЮКИН
