Правительство приняло решение о выпуске государственных облигаций на российском рынке. Ценные бумаги будут размещаться в этом и следующем годах. По ним планируется привлечь 15 млрд. российских рублей (почти 0,5 млрд. долларов).
Это второй шаг представления нашей экономики на внешних рынках заимствований. Разумеется, с кредитами и займами мы уже не раз имели дело. Брали — отдавали. Обычная практика для любой страны.
Государственные финансисты хорошо умеют считать, что выгоднее: потратить деньги «в кармане» или одолжить. А живой ресурс вложить с отдачей, которая покроет и проценты по займу, и принесет прибыль. Тонкая наука...
Но гособлигации — особый инструмент. Недавно Беларусь разместила их в Европе (евробонды). Разошлись, как горячие пирожки. Выручили миллиард долларов. Хороший результат? Несомненно. Кто–то, конечно, ворчит: доходность объявили выгодную. С этим не поспоришь. Идешь на новый рынок, на котором и без тебя тесно, — сделай так, чтобы быть ему интересным. Чистый бизнес. Только в глобальном масштабе. И маклеры мировых бирж тоже не из люльки вышли. Их высоким процентом не купишь. Жесткие прагматики. Обязательства далеко не каждой страны рискнут покупать. Инвестируют только в надежные инструменты. И коль заинтересовались белорусскими «бондами» — это для нашей экономики хороший знак. Посмотрим, как на это отреагирует российский инвестор.
Но есть и другое измерение. Дебют на рынке внешних заимствований получил, как говорят, большую прессу. Ответственные специалисты на комментарии не скупились. Этап «А» прошел успешно. Не отнять. Но по логике за ним должны последовать как минимум еще два. Назовем их условно буквами латинского алфавита «В» и «С». Отсюда и вопросы.
Вопрос «В»: на что конкретно тратятся привлеченные из–за рубежа деньги? Я позвонил в Министерство финансов, чтобы об этом узнать. Советник министра Павел Ладик почему–то был краток: «Комментариев по вашему вопросу вам никто не даст». Вот как, а почему? «Здесь не может быть комментариев», — повторил собеседник. Но после добавил: «Привлеченные средства расходуются на общие финансовые цели».
Вопрос «С»: каков эффект от полученных средств? С учетом суровой лаконичности представителя компетентного министерства рассуждаю сам. У экономики любой страны хватает резонов для заимствований. В зависимости от ситуации. Деньги бывают нужны на модернизацию предприятий, компенсацию бюджетного дефицита, поддержку курса национальной валюты. Ничего нового. Обычная практика. С этим все в порядке? Вполне. Так к чему секреты?
Ну а в качестве примечания «D» добавлю немного субъективных размышлений. Представим житейскую ситуацию. Муж пришел домой и на вопросы жены, на что потрачена зарплата, отвечает: «На общие финансовые цели». Допускаю, аналогия грубовата. Государственные финансы — область деликатная и сложная. Но каждый из нас вправе ожидать прозрачности государственных доходов и расходов. Мы же платим налоги!
Самое любопытное, что тайны в этом нет. Бюджет открыт. При желании почитать может любой. Да и сопутствующие финансовые документы не носят гриф «Секретно». А уже «засвеченные» в прессе — тем более. Почему чиновники здесь иной раз напускают туману и после заявленного «А» не говорят о последующих литерах?
Вспомнилось, как на августовском совещании о работе экономики Президент жестко предупредил Правительство: «Если кто–то думает, что мы закроем дыры, продавая государственную собственность, то это абсолютно напрасно. Никакой госсобственности для этих целей продавать мы не намерены». Получается, привлекаемые из–за рубежа деньги должны генерировать еще большие деньги. Вкладываться в эффективные проекты. Создавать валютный поток. Желательно прозрачный и понятный.
