Демократия - это не растворимый кофе

Ю.ВЕДРИН: Переосмыслить французскую внешнюю политику

Необходимое предисловие обозревателя

Недавно в журнале Монд дипломатик была опубликована весьма знаменательная статья министра иностранных дел Франции Юбера Ведрина под названием Переосмыслить французскую внешнюю политику.

Право, ее стоит донести до сведения белорусской общественности, ибо чуть ли не каждый абзац переосмыслений французского министра касается и болевых точек взаимоотношений Запада и нашей страны.

Прочитав первые строки предлагаемой вашему вниманию статьи, вдумчивый читатель, уверена, не оторвется от текста вплоть до заключительного абзаца.

Юбер Ведрин подвергает сомнению три важнейших постулата современной европейской политики. Какие - вы узнаете, прочитав статью. Мне же остается добавить, что именно из-за этих сомнительных постулатов, которые не выдерживают не только нашей, но, как выясняется, и ихней критики, и застопорился процесс политико-экономической интеграции Беларуси в Европу.

Этот стопор небезопасен, так как грозит цивилизованным разрывом на теле единого континента.

Собственно, об этом мы писали и пишем все последние годы, благо Евросоюз и госдеп США создавали для этого предостаточно информационных поводов...

Мы вполне осознаем: чтобы достичь гармонии, процесс переосмыслений должен быть взаимным. Если Юбер Ведрин требует терпения от своих сограждан, говоря, что демократизация новых государств готовится не столь быстро, как растворимый кофе, то мы со своей стороны должны так же терпеливо убеждать своих, что блага цивилизации не ограничиваются тем же растворимым кофе и иным ширпотребом...

Нина РОМАНОВА, СБ.

Первое из современных верований, которое не принимаю целиком, состоит в следующем: государства - это холодные, непроницаемые и карающие монстры; государственные интересы всегда ненавистны; история больше не в счет; мы живем в совершенно новом мире, в котором нужно уделять основное внимание гражданскому обществу на национальном и международном уровнях. Хорошо все то, что уменьшает роль государств, - рынки, общественное мнение, СМИ, судьи, неправительственные организации.

Второй постулат - западные ценности целиком и без всяких дискуссий и возможных нюансов являются всеобщими и неизменными, и любые сомнения на этот счет, любой прагматизм - это святотатство.

Третий постулат: всякая недемократическая страна может и должна стать не сегодня завтра демократической в соответствии с нынешними стандартами западной демократии.

Я упрощаю, но не слишком.

Эти верования приводят к мысли, что единственным современным объектом внешней политики является обращение всего мира, в частности под давлением международного гражданского общества, в западную демократию, а правительства западных стран обязаны ускорять это движение всеми возможными способами давления и санкций. Это новая табула раса, новая парадигма.

Я не претендую на то, что в этих утверждениях все ложно, хотя они могут показаться весьма упрощенными, и я также не оспариваю тот факт, что в общем они вытекают из добрых намерений и стремления к прогрессу. Я с ними дискутирую в следующем: уменьшение роли государств не приводит автоматически само по себе к прогрессу, это зависит от уровня развития обществ; ослабление государств может быть на руку организованной преступности. Гражданское общество - это не панацея. Но оно и не абстракция. Внутри этого самого международного гражданского общества существует своя расстановка сил, как и в отношениях между государствами. И здесь мы встречаемся с подавляющим господством западных, прежде всего американских, неправительственных организаций.

Кроме того, существует большое количество форм демократии даже на Западе. Исторически демократизация всегда была продуктом глобального прогресса - экономического, социального, политического, культурного, а не мгновенного обращения, как в эпоху, когда целые страны меняли религию вместе со своим правителем. Это же не растворимый кофе!

Возьмем пример вмешательства. Я не принимаю безоговорочно французскую идеологию права на вмешательство. Прежде всего потому, что она слишком похожа на право на цивилизацию французских колонизаторов XIX века и на бремя белого человека Р.Киплинга, а также потому, что деколонизация многое значила в моем политическом формировании. С другой стороны, я считаю, что обостренные эмоции западных телезрителей, которых бомбардируют шокирующими образами и которые, будучи уверенными в своем могуществе и правоте, дают указания своим правительствам прекратить их страдания как телезрителей и вмешиваться везде как мировым пожарным, не являются достаточным основанием, чтобы оправдать вмешательство в рамках международного права и сформировать более удовлетворительную систему. Кроме того, я слишком хорошо вижу, как НАТО и даже формирующаяся оборонная структура Европы могут впасть в искушение, чтобы воспользоваться данной концепцией.

По моему мнению, то, что мы в конечном итоге согласились на силовое вмешательство в Косово, должно остаться единичным фактом и не стать прецедентом. Правда то, что мы действовали без резолюции, формально разрешающей прибегнуть к силе.

Другой пример - демократизация. Напоминать о том, что ни одна демократия не создавалась в один день (западная демократия формировалась несколько веков), не значит утверждать, что китайцы, арабы или африканцы не созданы для демократии, ведь это же глупость! Это означает отказ, повторяю, от рассуждений в духе обращения. Я говорю это не для того, чтобы оправдать какие-либо шаги назад авторитарных режимов, которые стремятся затормозить движение к демократизации, но для того, чтобы исправить самомнение Запада, забывшего собственную историю и который требует все и сразу там, где требуется способствовать процессам, если хотите их ускорить, а не похоронить.

Я говорил об этом на конференции по демократии, состоявшейся по настоянию США, в Варшаве в июне 2000 г. Я не подписал итоговую декларацию не для того, чтобы продемонстрировать какую-либо форму антиамериканизма или в качестве тщетной провокации. Я не мог принять то, что под предлогом общего и желаемого стремления к демократизации образовался альянс демократических стран, избранных только госдепартаментом США на основании спорных критериев, который бы получал от последнего указания, как голосовать в ООН! Я добавил также, что западным демократиям тоже не мешало бы убрать мусор у себя в избе (влияние капитала, неучастие в голосовании). Впрочем, эта инициатива не проходит.

Ранее я уже оспаривал распространенное мнение, что мораль и международные отношения противоречат друг другу. Это неустанно повторяют и некоторые журналисты всякий раз, когда нормальная дипломатическая работа проводится со страной, которая пока в наших глазах не является совершенной демократией. Хотя никто не знает магической формулы, которая в одно мгновение преобразовала бы Китай или Россию в необъятные и мирные Дании. У нас нет оснований, чтобы связывать себе руки и оставлять на откуп другим державам переговоры с ними по выработке завтрашнего мира. Поэтому я призываю поразмышлять без табу о легитимности и реальной эффективности политики санкций и условий. В целом о морали следует в не меньшей степени судить по результатам, чем по намерениям.

...Я работаю над новой амбициозной, но полностью реалистичной внешней политикой, которая принимает в расчет все современные реальности, как факты, так и убеждения: глобальную рыночную экономику и информационное общество, новых актеров на международной арене, влияние СМИ и общественного мнения, радикальный отказ от тоталитаризма, ужас войн и конфликтов, требования демократии, всех современных ценностей, но которая не смешивает позу и действия, демонстрируемый морализм и точность полученных результатов, заявления и решение проблем, универсализм и принудительное озападнивание, постоянные согласования и эффективное регулирование, которая создает для Франции и Европы новые надежные и долгосрочные перспективы.

(Статья опубликована в сокращении и неофициальном переводе.)