О прошедших в Чехии выборах, на которых народ впервые избирал своего президента, кажется, уже отписались все, кто хотел. Однако аналитики, как представляется, упустили один любопытный момент, касающийся не только и, может, не столько Чехии, сколько всего региона Центральной и Восточной Европы в целом. Фигура Карела Шварценберга, кандидата, проигравшего второй тур выборов, интересна во многих отношениях. Потомок чешско–австрийского аристократического рода, долгие годы проживший в эмиграции, женатый на не говорящей по–чешски австрийке, — все эти особенности биографии сослужили Шварценбергу недобрую службу и были использованы против него главным конкурентом Милошем Земаном. Припомнили Шварценбергу и его якобы дружбу с организациями судетских немцев, депортированных из Чехословакии после Второй мировой войны (это, можно сказать, главный скелет в шкафу чешской государственности, до сих пор омрачающий отношения Чехии с Германией). В общем, против Шварценберга была небезуспешно разыграна мелконационалистическая карта — многие чехи опознали в нем «чужака». И проголосовали против.
Этот эпизод вскрывает одну важную проблему, характерную для всей Центральной и Восточной Европы. Бурная история ХХ века привела к тому, что за пределами этого региона оказалось достаточно большое количество его жителей. В основном это были те, кто не принял установившегося в регионе коммунистического господства, а также их потомки. После падения коммунистических режимов многие страны бросились «восстанавливать справедливость», предоставляя былым беглецам и их потомкам гражданство, возвращая им отнятую собственность, и т.п. Нередко вчерашние эмигранты добивались немалых успехов на вновь обретенной родине и начинали играть заметную роль в ее политической, экономической и культурной жизни. Карел Шварценберг — вполне удачный пример такого рода. Он занял почетное место на чешском политическом Олимпе, став министром иностранных дел. Он — любимец благополучных космополитичных крупных городов, отдавших за него свои голоса. Но президентскую вершину он взять не смог, так как консервативно и националистически настроенная провинция не признала в нем «своего».
Шварценберг — это пример удачной интеграции в «материнское» общество. Да, многие косо смотрят на него из–за немецкого происхождения и жены–австрийки, но в целом пост министра иностранных дел и 45% голосов на выборах — очень достойный результат. Однако нередко вернувшиеся мигранты становятся причиной политической конфликтности и напряженности в своих странах. Дело в том, что такого рода мигранты, как правило, «болеют» своеобразным мессианским комплексом. Они считают себя истинными хранителями национальной идеи и нередко поглядывают свысока на коренное население, жившее «под коммунистами», считая его испорченным и нуждающимся в коррекции. Население, как правило, платит той же монетой, с недоверием глядя на пришельцев, почему–то считающих себя вправе учить уму–разуму и направлять на путь истинный.
Мигранты, возвращающиеся на родину, нередко живут обидами прошлого и пытаются переиграть проигранную десятилетия назад партию, свести счеты с былыми обидчиками и врагами, многие из которых давно лежат в могиле или доживают свой век.
Например, приход к власти в Литве и Латвии «эмигрантских» президентов Валдаса Адамкуса и Вайры Вике–Фрейберги ознаменовался самой низкой точкой в отношениях этих стран с Россией и судилищами над ветеранами Великой Отечественной войны, объявленными оккупантами и палачами. В соседней Украине притчей во языцех стала так называемая канадская диаспора, то есть потомки украинских эмигрантов, осевших преимущественно в Канаде. После обретения Украиной независимости многие канадские украинцы устремились на историческую родину и стали играть заметную роль в политической и гуманитарно–идеологической сферах страны. Отличительной особенностью этой публики является активная нелюбовь к советскому наследию, а также пренебрежительно–высокомерное отношение к русскоговорящим жителям юго–восточных регионов страны, которые со своей стороны платят «канадцам» взаимностью.
Кроме того, эмигранты, долгие годы прожившие на Западе, могут вызывать подозрения как западные агенты влияния, а также подозреваться в связях с западными спецслужбами. Так, в Украине в связи с этим немало кривотолков вызвала персона Екатерины (Кэтрин) Чумаченко, американской украинки и супруги экс–президента Виктора Ющенко.
Масса коллизий и драм возникает и по вопросам права собственности, когда эмигранты претендуют на «свое» наследие, давно принадлежащее другим людям.
В общем, десятилетия, проведенные в разлуке с родиной, не проходят бесследно. Мигранты, с триумфом победителей возвращающиеся на историческую родину, нередко обнаруживают себя чужаками и становятся причиной многочисленных конфликтов, так как их представления о том, какой должна быть родина, совсем не соответствуют тому, какой она является на самом деле.
