Чувство жизни

В те или иные эпохи может преобладать разного рода общественное настроение. Скажем, настроения в Риме эпохи упадка сопровождались глобальной депрессией. В России после февраля 1917 года - оптимистическим угаром. Уже в наши дни перестройка разбудила множество надежд и первоначально означала прогрессивное видение общественных перспектив. Она же с течением времени характеризовалась ростом мрачных настроений, нарастающими социальными фобиями и утверждением бесперспективности существования для многих категорий граждан.

Нынче ни для кого не секрет, что на большей части постсоветского пространства фактически утрачено преимущественно оптимистическое восприятие жизни, поскольку новые экономические модели "дают шанс", но либо "теряют" конкретного человека, либо оставляют его наедине со сложнейшими проблемами.

На этом фоне упорное стремление белорусов сохранить оптимистическое видение социальных перспектив, соответствующая политика в сфере экономики и идеологии вызывают как уважение, так и непонимание. Иногда можно услышать, что передачи БТ "слишком идилличны", что жизнь сложнее той "благостности" , которую "демонстрируют государственные СМИ".

Здесь хотелось бы разграничить несколько проблем. Первая - это то, что лакировкой действительности осознанно, можно сказать, официально никто не занимается. Но вот вопрос приоритетов в подаче информационного материала можно обсудить. Что поставить в информационном океане на первое место: факт насилия над человеком или факт рождения человека? Факт разрушения дома или факт строительства дома? Факт, связанный с отчаянием, горем человека или его радостью, восхищением?

Несложно вычленить некую методологическую составляющую в подаче новостей тех же российских каналов телевещания. Смысловая цепочка может иметь следующий вид: убийство - гибель в результате стихийных бедствий - разрушения вследствие пожара, диверсионного акта - политический и иной скандал и т.д. Звенья же соответствующей цепи в нашей стране будут несколько иные: развитие производства - проблемы села - вопросы реформирования - культурные, спортивные события и т.д. Но главное - тон. Он может быть либо отстраненным, внешне объективным, а может - заинтересованным, субъективным. Тон может быть теплым, человеческим, а может быть жестким, внешне беспристрастным.

И это - не только вопрос вкуса. Это - позиция, связанная с чувством жизни. Можно ведь понимать жизнь как поле, где сражаются за существование озлобленные индивиды, а можно видеть на этом пространстве живых людей со всеми их проблемами. Можно говорить о разного рода манипуляциях, а можно - о каждодневном, малозаметном движении вперед. Можно вновь и вновь выливать на головы слушателей ушаты скандальных фактов, а можно дать возможность высказаться тем, кто что-то реально сделал и делает в этой жизни.

Помню, герой одного хорошего американского писателя журналист Флетч по ходу сюжета готов был укусить собаку, чтобы газета не осталась без острого факта, события. Ныне возникает такое чувство, что некоторые журналисты "кусают собаку" и тогда, когда без этого обойтись нельзя, и тогда, когда такого рода укусу существует альтернатива. Недавно одна минская газета порадовала читателя скандалом между литераторами и политиками оппозиционного толка. Читая опубликованные откровения, причем достаточно обширные, не мог избавиться от мысли: и что - определенная сумма долларов, из-за которой разгорелся сыр-бор, деньги, ставшие стержнем конфликта, являются тем информационным поводом, вокруг которого можно вести разговор несколько номеров подряд? Ведь очевидно, что мелко, но - "укусили собаку". Причем подразумевается, что укусили талантливо. Вот только остается неловкое чувство от опубликованной "полемики".

Вторая проблема заключается в том, что никакая правда жизни не заслонит от нас желания жить, то есть жить надо, несмотря ни на что. Но ведь эскалация насилия гасит это стремление. Хотя в подаче материала - всё чистая правда.

Нагромождение негативизма разного рода тоже может быть весьма правдивым, вот только жить после чтения (просмотра) всего этого многим не хочется.

И это касается не только средств массовой информации. Вот иногда замечаешь: белорусская литература имеет мало радужных оттенков, в смысле - безысходна, тосклива...

Никто, конечно, не заставляет бить в литавры, кричать "Ура!". Но чувство жизни должно, обязано быть преимущественно оптимистическим, иначе - депрессия, утрата перспектив.

Честно говоря, не вижу ничего плохого в стремлении белорусских средств массовой информации сохранить оптимистический тон подачи материала. Мы все прекрасно знаем, что есть Гашек, а есть Кафка. Есть и будет разное восприятие мира. Вот только будущее мы никогда не рисовали черным цветом.