Чисто славянский процесс

"Трамвай построить - не ешака купить", - говорил один из героев культовых "Двенадцати стульев". Когда же размышляешь о строительстве славянских (белорусско-российских) отношений, то чувствуешь и думаешь одно: мы до сих пор коллективно "покупаем ешака", а вот трамвайчик-то наш хоть и звенит, но все еще где-то за поворотом.

В каком-то смысле современные реалии, связанные с объединением славянских государств, напоминают времена татаро-монгольского нашествия, эпоху удельных княжеств, время бесконечных споров о том, кому сидеть "выше". Так и слышатся гневные споры относительно того, чей род древнее и чья судьба тяжелее, и кто водку лучше пьет: с закуской и без. Исторически до боли знакомы разговоры о том, кто "худой", а кто все-таки еще поплоше. Кто ближе к царю на ковре-самолете сидит и кто носит такую же мономашью кепочку. Кто какую игру предпочитает и на каком пляжике телеса обогревает. Все, брат, большая политика, даже то, где сесть и как потом встать. Про результаты всех этих процессов и говорить не хочется: общеизвестны до боли в сердце. Вспоминая известный роман Сирила Хейра "Чисто английское убийство", так и хочется воскликнуть, перефразируя уже классическое: братцы, да ведь это чисто славянский процесс!

Мы, славяне, чем-то похожи на Красных Шапочек, заблудившихся в темном лесу. Вроде бы мама все толком рассказала: и куда идти, и кого слушать, и когда сесть на пенек, а когда с этого пенька слезть. Даже шапочку красну не зря связала: тут тебе и символ взрослости да самостоятельности, да и видна издалека в случае чего будет. А ведь что получилось: и шапочка свой цвет первозданный навсегда потеряла, да и невинность соблюсти не удалось.

Вот немцы - тоже объединялись. И объединились, несмотря на полвека разнополюсной социальности. С проблемами, кризисами общественного сознания, злопыхательствами западного Ганса в адрес восточного Курта, как известно, нахлебника и лентяя. Денег там тоже не хватало, зато в избытке было воплей относительно того, кто и кого будет кормить. Но преодолели соседи как политико-экономические, так и социально-ментальные основания разногласий. А все почему? Да потому, что немцам вполне хватило добисмарковской разобщенности: они наелись-нахватались собственной местечковости раз и навсегда. Сумели перерасти ее. А вот мы - другие. Нам местечковость дороже коня. Для нас, славян, местечковость - это ведь не только палец в носу и задумчивое обдумывание чего-нибудь эпохального: вот если, скажем, на телегу еще одно бревно положить, она выдюжит, или все же развалится? Местечковость - это и заскорузлая философия вбитого в землю по самые уши крестьянина, мужика, наученного веками молчать, думать черную, как туча, думу.

Местечковость может быть "историческим периодом", как у большинства развитых стран, а может стать болезнью, как получилось у нас. Мучительные колебания общественного сознания последних лет - от сладострастного "мы есть пуп земли, новый Иерусалим" до самоуничижительного "в первую десятку претендентов на звание "четвертый Рим" нам никогда не попасть" - тому свидетельство. Мы до сих пор не преодолели местечковость эпохи феодализма и раннекапиталистических отношений - имею в виду прежде всего ментальный аспект. Нам страшно в миру, как страшно в лесу заблудившимся детям.

Местечковость - мощный тормоз на пути объединительного процесса, причем с обеих сторон. Ведь мы до сих пор сами, то есть самостоятельно и сознательно, не объединялись. Нас либо объединяли силой: вроде известного собирания земель киевскими князьями да московскими властителями, либо объективные обстоятельства складывались так, что объединение славянских народов падало нам в руки так, как на голову Ньютону упало мифическое яблоко. Сегодняшний объединительный процесс - это тест на зрелость. Социальную, национальную, психологическую зрелость, которую мы не демонстрируем. Ведь декларации вроде той, что "у объединения нет альтернатив", ложны в своей основе. Вся наша славянская история как раз свидетельствует о том, что у объединения славян масса альтернатив и главная среди них - местечковое самолюбование собственным отшельничеством.

Особый разговор о суверенитете. Всем известны позиции сторон, полюса непримиримости, веер мнений. Но ведь в данном вопросе многое, если не все, зависит от системы приоритетов, критериев понимания сути происходящих событий. Может, имеет смысл больше слушать самих себя? Обращает на себя внимание, в этом контексте, достаточно легковесный подход идеологического аппарата и нашей интеллигенции к данной проблеме. В том смысле, что ограничиваемся все больше уличными интервью, цена которым общеизвестна, зато отсутствуют те же "круглые столы", аналитические обзоры, подборка мнений крупных деятелей культуры, науки, вообще плохо просматривается проблемность и ее гласное доведение до широких кругов людей. Помнится, перед выборами имели место и дискуссии на телеэкране, и столкновение мнений политологов, экономистов. Появились интересные журналисты, и многим помогло пусть разнокачественное, но широкое и разнополюсное видение проблемы. А что, нынче проблема объединения менее важна для нашей страны, чем выборы любого рода? Ведь это и есть подлинный выбор. Словом, тема налицо, проблема у всех на устах, а обмена мнениями в серьезной форме в рамках дискуссии как не было, так и нет. Возможно, ученые из разных официальных научных учреждений обогащают кого-то "записками", однако "широкому общественному мнению" этого не видно. В итоге получается, что необходимо немного: уяснение здравого смысла, четкое и ясное понимание того, что нужно народам. Если же необходимо спросить у людей еще раз - давайте спросим. Пусть подскажут. Но не нужно навязывать готовые клише, рожденные в утомленном мозгу очередного радетеля общечеловеческих ценностей.

Прагматизм для нас сегодня означает только одно: опора на собственные силы, расчет на свой народ, укрепление того, что создавалось в последнее десятилетие. Значит ли это, что на повестке дня исключительно политическая прямолинейность, господство черно-белых оттенков в сфере общественного сознания и полное отсутствие мировоззренческой полифонии? Очевидно, что нет. Опять приходишь к мысли, что мы не доросли до прагматизма в смысле жесткой защиты национальных белорусских интересов. Для нас это опять завтрашний день. Вот поднять глаза к небу, любоваться "зоркай", вкалывать целыми днями, а потом петь "жалобные" песни - это мы. А политически маневрировать, имея в виду задачу отставания исключительно своих собственных национальных интересов, - это уже кто-то другой. Позволю себе высказать такое мнение: Президент прекрасно понимает данные максимы и иногда сознательно заостряет проблемы, часто идет по целине, стремится к самостоятельным решениям не потому, что хочется по должности чваниться и пыжиться, а в связи с тем, что нет другого выхода, что лидер называется так не по инструкции, а по долгу. Конечно, легче всего смотреть сильным мира сего в рот и выполнять любого рода команды, высказанные отечески-увещевательным тоном. Заслугой Александра Лукашенко во все времена останется понимание и жесткое отстаивание того простого факта, что мы тоже имеем мнение, что мы вообще есть на белом свете, что мы можем создать собственную государственность и что мы не боимся сказать "нет" тогда, когда все ждут от нас очередного "одобрямса". Вспомните недавнее царствование г-на Шушкевича, и иные доказательства высказанного выше тезиса станут просто-напросто излишними.

Сегодняшнее время для нас, белорусов, во многом уникально. Не тем, что проблем в жизни выше головы - такого рода "уникальность" мы переживаем всю нашу историю. В первую очередь ситуацией сознательного государственного и национального выбора. Ведь эти слова - "государство", "нация" - сегодня не пустой звук. Не фантом, раскрученный продвинутыми литераторами. Это реальность, проявляющаяся и в бурлящем котле мнений, и в политических скандалах, и в реально действующих институтах власти, и в определенности внутренней и внешней политики, и даже в анекдотах, которые рассказываются про царя-батюшку и про нас самих. Ситуация выбора всегда сложна и местами даже болезненна. Но она же - необходимое условие дальнейшего продвижения вперед как нации, государства, так и отдельного человека.

А выбрать можно только одно - самих себя в форме национальной государственности. Значит ли это, что союз с Россией как внешнеполитическая доминанта отходит на второй план? Нет, нисколько. Прибегнем к простенькой аналогии. Противоречит ли национальным интересам Англии теснейший союз с Соединенными Штатами Америки? Судя по высказываниям самих англичан и их собственному политическому выбору, ни в какой степени. Да, эту страну частенько называют самым крупным авианосцем Америки, но при чем здесь мы? Пусть нас назовут сателлитом России - при чем здесь англичане? А ведь, в отличие от Англии и США, у нас с Россией общая граница, единая родовая суть, многовековая жизнь локоть к локтю, переплетенность людских судеб, экономических интересов. Мы пьем воду из одного колодца - уже этого достаточно, чтобы связать свои судьбы в равноправном союзе.

А завершить хотелось бы одной ремаркой. Нам всем не в чем каяться. Нам абсолютно и ни перед кем нет необходимости оправдываться. Мы уже давно не слепые котята, которых положили в мешок и думают, что с ними делать: то ли топить, то ли использовать для ловли мышей в дальнем амбаре. У нас еще многое не получается. Но если мы сумели в столь непростое время стать на ноги, если государственная символика въедается в кровь и плоть уже нового, постперестроечного поколения, если после победы над сборной Швеции по хоккею европейцы начали без ошибок выговаривать слово "Беларусь", то нужно делать новый шаг: развивать национальную государственность в рамках равноправного союза с Россией и реальной многовекторной внешней политики.

Борис ЛЕПЕШКО, Брест.