К острой проблеме реализации этих ценных бумаг в последнее время "СБ" обращалась дважды. Публикации до глубины души взволновали минчанку Людмилу Николаевну Кривецкую: вооружившись толстой папкой с документами, она пришла в редакцию вместе с ее представителем в суде.Без вины виноватая
Монолог застройщицы Людмилы КРИВЕЦКОЙ
: - Я, простая и добросовестная работница, водитель троллейбуса с 20-летним стажем, живу в общежитии, стою в очереди на квартиру с сентября 1985 года. В 1999 году на законных основаниях меня включили в списки ЖСК, я внесла, как положено, первый денежный паевой взнос, а в счет остальной суммы - чеки "Жилье".
Беда обрушилась неожиданно: Минский горисполком (он обязан был внести мои деньги за погашенные чеки) платить по обязательствам не стал. Меня обвинили в неуплате паевых взносов. Исключили из членов ЖСК. На мое место в кооператив приняли другого человека. Говоря попросту, элементарно ограбили: отняли однокомнатную квартиру, стоимость которой сегодня превышает 17 миллионов рублей.
В итоге у меня - ни денег, ни чеков "Жилье", ни квартиры. Все попытки добиться справедливости успеха не возымели.
Права личности вторичны...
Мнение представителя истицы
Олега ШАКАЛОВА
: - Казалось бы, причина трагедии моей клиентки состоит в том, что в бюджете Минского горисполкома не нашлось денег на проплату и индексацию ее чеков. Объективно это весьма важное обстоятельство, но вывод из него следует, согласитесь, печальный: интересы официальной структуры (не может уплатить) оказались важнее кровного интереса гражданки - купить жилье.
Далее. В тяжбе, которую я помогаю вести Людмиле Николаевне, был один эпизод. В порядке реагирования на ее жалобу в Совет Министров Мингорисполком перечислял деньги на расчетный счет ЖСК. Казалось бы, момент более чем подходящий для развязки, но... Кооператив ничтоже сумняшеся "отфутболил" эту сумму обратно. И в этом случае, увы, права личности оказались вторичными по сравнению с соображениями председателя ЖСК, желаниями других застройщиков.
Кривецкая шанс построить квартиру с использованием чеков считает для себя единственным. За рулем троллейбуса она вряд ли заработает сумму, необходимую для покупки жилья. Для нее ценная бумага обернулась материальными и моральными издержками. Как ее юридический представитель я теперь тщательно штудирую статьи Уголовного кодекса, которые дают возможность привлечь к ответственности те инстанции и тех чиновников, действия которых привели к потере имущества. Статьи, например, о нарушении равноправия граждан, о причинении имущественного ущерба без признаков хищения, служебной халатности, бездействии должностного лица... Однако, если честно, мне не верится, что можно выиграть процесс на таких тонких материях, если не удалось доказать правоту даже там, где аргументы истицы, на мой взгляд, были такие очевидные, ясные и доказательные.
Колебания Фемиды
Позиция судов
Из постановления президиума Минского городского суда
: "...истица не допустила нарушений требования устава ЖСК... Однако в связи с наличием дефицита бюджетных средств денежные средства на счет ЖСК-605 своевременно не поступили, в чем нет вины истицы".
Из протеста первого заместителя председателя Верховного суда П.П.Миклашевича на постановление президиума Мингорсуда
: "...решения о разрешении Кривецкой Л.Н. произвести оплату в счет финансирования строительства квартиры подаренными приватизационными чеками "Жилье"... не освобождало ее от обязанности производить ежемесячно уплату паевых взносов".
Какая же инстанция "правее" по сути (по статусу, понятно, главнее Верховный суд)? Не углубляясь в юридически сложные перипетии судебного гражданского процесса, нельзя, однако, не заметить, как однозначно трактует роли сторон статья 361 Гражданского кодекса: "Первоначальный кредитор (Кривецкая в данном случае. - Л.М.), уступивший требованиям (она уступила ЖСК свое право получить деньги от исполкома. - Л.М.) ...не отвечает за неисполнение этого требования должником (то есть конкретно Мингорисполкомом. - Л.М.).
Платить бы рад, рассчитываться нечем
Действия Мингорисполкома
В столичное общежитие троллейбусников на улицу Кульман Л.Н.Кривецкой пришел, к примеру, ответ начальника финансового управления А.В.Керножицкого: "...оснований для возмещения убытков Минским городским исполнительным комитетом не имеется". От него же она получила и ответ, оставляющий ей надежду на проплату ее чеков: "...Ваше заявление находится на контроле, и при наличии средств в бюджете они будут перечислены в порядке, определяемом вышеуказанным решением горисполкома".
Исполком выступал в роли гаранта выполнения того обещания, которое государство дало Людмиле Николаевне, когда в ходе общенациональной приватизации наделило ее жилищной квотой. Да разве ей одной? Практически же, находясь в стесненных финансовых обстоятельствах, Мингорисполком был не в состоянии выдержать эту роль.
"В связи с наличием значительной задолженности городского бюджета перед гражданами по оплате проиндексированных жилищных квот" исполнительная власть предпринимала логичные (с ее точки зрения) действия.
Образовали очередь, в ней появились льготные очередники, которые могли рассчитывать на индексацию раньше, чем другие. Равноправие владельцев чеков превратилось в условность. В 1999 году именные приватизационные чеки "Жилье" государственного образца своим решением столичный исполнительный комитет поделил на два сорта: первый сорт - это когда человек получил квоту сам на себя, второй - когда ценные бумаги ему подарили или завещали, или он их купил. Дальше - больше: хождение чеков "второго сорта" было ограничено: "В связи с образовавшейся задолженностью при перечислении по чекам "Жилье", временно, до 1 июля 2000 г., приостановить прием документов на индексацию чеков "Жилье", подаренных и приобретенных в установленном порядке". "Временный порядок", понятно, перешел и на следующий год, и так далее. Так что права, дарованные держателям чеков законом, подзаконные акты урезали, сужали, выхолащивали. Эти права превращались в фикцию.
Комментарий
Вряд ли можно при анализе этой ситуации прийти к иному выводу, кроме того, что ложным, нелепым, обидным оказывается положение каждого участника процесса. Тут как бы все жертвы обстоятельств - от гражданина до государства, со всеми его ветвями власти.
Напомню, что волна приватизации квартир за чеки "Жилье" была и массовой, и успешной. Что там далеко ходить: наша семья именно так приобрела в собственность бывшую "общенародно-ничейную" крышу над головой. Но та же ценность для тезки моей Людмилы Николаевны обернулась обманом и унижениями - у нее, как я почувствовала по беседе с истицей, возникло непримиримое желание идти в поисках своих прав "до победного конца" и "во что бы то ни стало". Очевидная несправедливость по отношению к себе (да еще в сравнении с другими людьми, которым повезло "ухватить свое") ожесточает...
За невыполняемое государством обещание Кривецкая пытается взыскать с ЖСК, исполкома, суда. Замечено, кстати, что текущие трудности и лишения граждане переносят даже терпеливее, чем обесценивание чека "Жилье". Потому, возможно, что со времен развала Союза у населения в подкорке запечатлелась драма с теми еще, советскими, рублями на сберкнижках - кому ж не памятны безвозвратно "сгоревшие" вклады. Именной чек тоже, как говорится, на гербовой бумаге: в него верят, он выдан от имени державы, к нему относятся с особым почтением. И тем острее разочарование, когда эта - святая и патриотичная - надежда не оправдывается.
Судебная система, увы, вынуждена совершать выбор, который древние греки определяли как трагический. Дело ведь не в том, что городской суд решил так, а Верховный - иначе. Тут ведь глубинное противоречие: в чью пользу ни вынеси постановление, моральный урон понесут все. Государство не уплатит деньги, как обязывалось, - и уронит престиж. Гражданин сможет доказать суду свою правоту, но исполком вердикт исполнить не сможет. Суд кругом выходит неправильный: стал на позицию власти - обидел человека; защитил гражданина - показал слабость власти.
Остается, похоже, всем лишь один достойный способ поведения: честно, со всей возможной искренностью оценивать сложившуюся ситуацию. Но это, конечно, идеальный - или вовсе идеализированный? - вариант. Это удается в редчайших, исключительных случаях...
Людмила МАСЛЮКОВА, "СБ".
