Открытие фестиваля «Белорусская музыкальная весна–2007». В концерте «Диалог противоположностей» на одной сцене сошлись Государственная академическая хоровая капелла им. Ширмы и Big Bend Государственного концертного эстрадного оркестра. Михаил Финберг представил главного дирижера капеллы народную артистку Беларуси Людмилу Борисовну Ефимову так: «Гений хоровой музыки. Человек, столь много сделавший для национальной музыкальной культуры, что каждый белорус обязан ее знать в лицо».Музыкальные критики разных стран называют Ефимову и «руководителем лучшего в мире хора», и «дирижером, который руководит хором, как музыкальным инструментом». А вот свежий комплимент голландского критика, привезенный из последнего турне капеллы по европейским странам: «Такой хор достоин бриллиантовой короны».
Людмила Борисовна действительно не только «железная дама», вдохнувшая новую жизнь в старейший коллектив Беларуси, гигантски расширив его репертуар, в котором нынче и ценности народной музыки, и творения современной, и шедевры мировой классики. Не только «уникальная личность», сумевшая поднять профессионализм коллектива до виртуозности. Она — очень красивая женщина.
Поэтому, когда эта дама выходит к дирижерскому пульту, кажется, что на сцену выходит сама королева. Да, очень многое подвластно Ефимовой — и исполнение наисложнейших произведений, и поразительно нетрадиционная их трактовка, и ежегодное создание нескольких полноценных программ (а ведь бывали времена, когда хор гордился двумя–тремя подготовленными номерами!). А чего стоит несколько лет назад поддержанный ею проект — участие капеллы в постановке оперы «Фауст», которую написал представитель белорусского рода Радзивиллов — Антоний Генрик Радзивилл. Да–да, ширмовцы проявили себя и как драматические артисты. Оперу слушали не только в Беларуси, но и за ее пределами.
Одухотворенность, тонкое чувство формы, бескомпромиссное служение музыке — вот стиль художественного руководителя, хормейстера и главного дирижера Государственной академической хоровой капеллы Республики Беларусь им. Г.Ширмы Л.Б.Ефимовой.
Сегодня «СБ» задает Людмиле Борисовне, недавно отмечавшей свой юбилей, свои 50 вопросов:
1) Как бы вы, Людмила Борисовна, сами представили себя читателям?
— Я всегда ощущаю себя человеком работящим. Если кто–то идет работать на завод, в поле или академический институт, то я иду работать в филармонию. И совсем не чувствую себя никаким начальником, или управляющим, или главой... Для меня нет большего удовольствия, чем лепить своими руками вместе с хором задуманное в музыке. А регалии — это, по большому счету, с моей натурой не сопрягается.
2) Быть главным дирижером капеллы, в которой состоит около 80 человек, это не только творчество, но и множество других человеческих забот, проблем. Как вам удается все подчинить музыке?
— Очень многое зависит от того, с какой целью человек идет на пост главного дирижера. Не знаю, как другие персоны, но я с первого дня шла в капеллу с одной целью — делать музыку. И этому вместе с моим хором мы стараемся подчинить все наши устремления. Я часто говорю ширмовцам — какие мы с вами счастливые. Мы на работе имеем возможность отдаться эмоциональности, искусству, поэтому ловите, друзья, чудесные минуты творчества, забудьте о быте, о наших человеческих трудностях. При этом я отчетливо понимаю: наша работа особенная, она сопряжена с напряжением мысли, души, напряжением эмоциональной сферы человека и заниматься этим ежедневно — ой как непросто!
3) И вы уже можете сказать: «Вот теперь мы стали коллективом единомышленников!»
— Не люблю я эту формулировку — «коллектив единомышленников». Единомыслие — вообще утопия. Даже в одной семье, где люди связаны кровью, каждый имеет свою голову, эмоциональную нервную систему, свое отношение к явлениям. Мы в капелле, где каждый человек уникален как артист (вот тут–то я потрудилась, отбирая профессионалов, — практически у каждого за плечами по меньшей мере лет двадцать учебы плюс талант), смогли найти общий язык и объединиться едиными устремлениями.
4) Тогда такой вопрос: у вас никогда не возникает разногласий в коллективе — как трактовать, исполнять то или иное произведение?
— Иными словами, вы хотите знать, спорят ли со мной? Да! Но любой наш спор имеет свой уровень. На то и есть главный дирижер — профессионализм, вкус которого заслужен и признан коллективом. Я возглавила академическую капеллу по просьбе участников этого коллектива. А до этого более 20 лет работала педагогом Минского музыкального училища и при этом руководила его камерным хором. Наверное, неплохо руководила, раз мне доверили капеллу.
5) У репертуара капеллы сейчас огромный диапазон, и белорусская хоровая музыка занимает большую его часть. По какому признаку вы отбираете произведения?
— Практически все белорусские композиторы, кто писал и пишет музыку для хора, «прошли через наши руки». Это и Л.Шлег, и А.Бондаренко, и О.Ходоско, и А.Мдивани, и Е.Глебов — столп классической белорусской музыки, и А.Богатырев, и В.Оловников. Еще могу назвать множество имен. Мы живем в Беларуси, и какую еще музыку мы больше всего заинтересованы популяризировать — ясно без слов.
6) На ваш взгляд, выдерживает ли молодая белорусская музыка конкуренцию с хоровой классикой, уже признанной в веках?
— Во–первых, уж если капелла берется за произведение, то обязана сделать его таким образом, чтобы оно прозвучало достойно. И зритель сказал: «Да! Это восхитительно!» Иначе и быть не может.
Во–вторых, в музыке, как и в других видах искусства, как говорится, каждому свое. Если брать мастеров периода до Возрождения, Возрождения, поствозрождения — у них свой особый музыкальный язык, у современной музыки, авангарда — свой. И белорусская музыка имеет неповторимые особенности. Она в основном построена на белорусском народном мелосе, богатом элегическими красками, у нее песенно–протяжный склад. Она отражает душу белорусского народа, а поэтому ни с чем не сравнима, уникальна и прекрасна.
7) Людмила Борисовна, вы долго готовитесь к исполнению какого–либо музыкального произведения?
— Начинаю обычно работать за инструментом с партитурой. И очень люблю пространство во времени с момента соприкосновения с партитурой до непосредственной работы с капеллой — ведь от первого прочтения складывается одно впечатление, а чем больше соприкасаешься с произведением, появляется множество новых нюансов. Постепенно, как в работе с мозаикой, складывается цельная картина, с которой я тогда и выхожу к хору. Но на этом работа не останавливается. На протяжении репетиций идет постоянный поиск. И даже когда мы с капеллой выходим перед зрителем, опять могут появиться новые краски — уровень преподнесения произведения может быть импровизационным — то ли изменится темп, то ли появятся новые акценты. Так что работа идет постоянно.
8) Ваша жизнь вобрала в себя две эпохи, два политических строя — доперестроечный и послеперестроечный. Политические катаклизмы коснулись музыки?
— Конечно. В советские времена, например, существовал запрет на духовную музыку. Так, инструменталисты могли исполнять всего Баха, а вот попробовала бы я со своим хором спеть хорал Баха или, например, «Литургию» Рахманинова... Кстати, даже слово «литургия» мы вслух произносить–то не смели. Когда Григорий Романович Ширма лишь попробовал прикоснуться к духовной музыке — ох, сколько неприятностей он имел! А потом наступил «прогресс». Существовал даже специальный отряд поэтов, которые переписывали тексты классических духовных произведений. Так хорал Баха был переложен на белорусский язык и назывался «Слава працы». И хоры пели. Ибо им было тесно в рамках сугубо патриотического жанра. Хотя я не имею ничего против него. Просто все должно существовать естественно... А скольких талантливых композиторов просто «запирали» в каком–либо одном жанре. Взять хотя бы судьбу талантливейшего Исаака Дунаевского. В новые времена тоже свои проблемы, но уже связанные с обретением Беларусью независимости. Находятся люди, которые хотели бы нас держать на уровне республики междорожья, а не видеть Беларусь в ряду процветающих европейских государств. Я это чувствую, концертируя по Европе. Спасибо Президенту, он дает знать тем, кто недооценивает ситуацию, что Беларусь как высококультурное государство состоялась и развивается! А мы, артисты, ему в этом помогаем.
9) В каких человеческих слабостях вы не можете себе отказать?
— Полакомиться чем–нибудь вкусненьким, естественно, тем, что я должна регламентировать, — я все–таки артист и должна появляться на сцене перед людьми, а значит, выглядеть достойно.
10) Чьим мнением больше всего дорожите?
— Может быть, я неправильный человек, но самый строгий для меня судья — я сама. Но это не значит, что я не слышу и не прислушиваюсь к мнению других. Хотя за жизнь усвоила: любое мнение — мнение лишь одного человека. Его надо уважать, в крайних случаях ему противостоять, но опираться главным образом на собственное.
11) На что не жаль потратить миллион долларов?
— Во–первых, я не хотела бы им обладать. Упаси Бог человека от больших денег! Это больше горе, чем радость. Рано или поздно понимание приходит к каждому. Но если бы такие деньжищи все–таки упали мне в руки, я немедленно начала бы строительство для капеллы специального здания со своим собственным репетиторием, концертным залом... Ох, как я не люблю условное наклонение...
12) Интеллигентность. Что это такое в вашем понимании?
— Человеческая интеллигентность, на мой взгляд, должна начинаться с благородства, и это при том, что обязательны и ум, и образование. И еще. Интеллигентный человек четко знает рамки того, что он может себе разрешать по отношению к другим людям.
13) Вы верите в Бога?
— Я — нецерковный человек, если веру в Бога понимать в полном объеме. Хотя покрестилась в 49 лет сознательно, когда умер муж. Первое время часто ходила в церковь, но постепенно поняла, что и там много обиходного, а поэтому храм предпочитаю носить в душе. Сказать сегодня вам с полной определенностью, верующий я человек или нет, пожалуй, не могу.
14) Людмила Борисовна, расскажите о своем муже.
— Это особая тема моей жизни. Мало сказать, что у меня был великолепный супруг. Рядом со мной жил мой учитель, товарищ, друг, успокоитель. Этот человек был частью меня. Уже 16 лет я без Юрия Михайловича Ефимова, но и сейчас мне трудно даже говорить об этом. Юрий Михайлович ушел из жизни будучи главным дирижером Государственного симфонического оркестра Беларуси. А познакомились мы, когда я, выпускница Рязанского музыкального училища, не сказав родителям ни слова, помчалась в Ленинград поступать в консерваторию. И первый человек, который мне там повстречался, был Юра. Он провел меня за руку по консерватории, неся за мной мой чемоданчик, показал — здесь сдают документы, здесь будет прослушивание... Так мы за руки и прошли нашу жизнь.
15) Всегда ли вы говорите все, что думаете?
— К сожалению, по молодости случалось. Но сейчас поумнела. Как говорил классик: «Любая мысль, произнесенная вслух, — уже ложь». Сейчас я предпочитаю больше слушать, что–то при этом про себя соображать.
16) Оказало ли влияние на ваш характер созвездие, под которым вы родились?
— Сомневаюсь. По знаку зодиака я Рыба. В каждом созвездии есть люди и с одинаковыми слабостями, и с одинаково сильными сторонами. Все зависит, как человек работает над собой по жизни.
17) Кого вы предпочитаете держать в доме — кошку или собаку?
— Об этом даже и речи не может быть — запустить животное в квартиру. Наши квартиры небольшие, и для животных замкнутое пространство — сплошные страдания. Потом надо о «братьях наших меньших» серьезно заботиться, а у меня всегда забот хватает.
18) От кого вы устаете больше всего?
— От людей, которые мне неинтересны, от лишних разговоров. Я могу целый день проработать с хором и не устать ни физически, ни эмоционально, а от мелочей и суеты — потерять равновесие.
19) Кто ваш самый близкий друг?
— С возрастом человек теряет друзей: «Иных уж нет, а те далече...» И поэтому стала больше обрастать товарищами. Что такое дружить? Это посвятить себя другому человеку. Помните, как сказал Светлов: «Дружба — понятие круглосуточное». Дружить — это не просто попить вместе чайку или водочки, это работа посерьезнее. А я уже давно предпочитаю не пускать людей в свою душу и взаимно не лезу никому — считаю, этого делать нельзя.
20) Ваш идеал в женщине?
— Кротость.
21) Вы знаете свою родословную?
— К сожалению, мое знакомство с родословной заканчивается на бабушках и дедушках. И это, наверное, потому, что я взрослела во времена, когда люди предпочитали говорить о многих вещах, в том числе и о предках, только шепотом. Во всяком случае, так делали мои родители, сосланные в Сибирь.
Я родилась в Горловке, моя мама — донская казачка, папа — владимирский русак. Сергей Иванович, мой дед по отцу, в Москве был владельцем нескольких домов, играл на трубе, флейте. Бабушка — Елизавета Ивановна — считалась домоправительницей... А у меня двое детей — дочь и сын. Оба музыканты. Внучка, дочь сына, Анечка живет в Италии, знает 4 языка.
22) Есть ли у вас свой огород или дачный участок, какие овощи и фрукты нравится выращивать?
— Дача — моя любовь. Находится под Молодечно. Я обожаю там быть, ибо ощущаю себя полностью свободной, воздухом не могу надышаться. У меня на участке разместился целый зоопарк — повсюду стоят садовые скульптуры животных. Серьезно выращиванием овощей я не занимаюсь, но больше всего люблю сажать картошку, окучивать ее, вытаскивать клубни из земли. Мне доставляет огромное удовольствие разоблачаться на даче от цивильной одежды и носить простые вещи. На даче я вдруг замечаю небо — могу часами любоваться закатом, звездами... Короче, принадлежу сама себе.
23) Чего нельзя прощать людям?
— Предательства. Хотя жизнь иногда перед человеком ставит такие неразрешимые задачи, что справиться с ними бывает под силу только гигантам, а человек–то слаб по своей сути. Не зря же сказано в писании: «Не суди — да не судим будешь». Я думаю, нам всем надо быть милосерднее и больше прощать друг другу.
24) В многочисленных рецензиях музыкальных критиков есть одно общее место — почти все в один голос отмечают вашу своеобразную манеру дирижирования. В чем ее секрет?
— Каждый дирижер оригинален, похожих нет. Я, например, дирижируя, стараюсь подчеркнуть выразительность буквально каждой музыкальной фразы — у меня традиционная ленинградская школа. Мне трудно сказать, что же каждый критик сумел увидеть особенного и на чем концентрировался, рассматривая мои руки. Вам лучше на выбор процитировать кого–то из них.
— Пожалуй, я так и сделаю: «Обращает внимание своеобразная техника дирижирования — особенно интересен горизонтальный жест Ефимовой с необычно широко расставленными, а затем сжимаемыми пальцами. Чем–то ее руки напоминают руки пианиста, которые неуловимыми движениями каждого пальца извлекают музыку, моделируя гамму нюансов».
25) Будь вы главой нашего государства, что бы вы сделали в первую очередь?
— Не дай Бог! Я по сути своей иначе устроена. Удивляюсь, как наш Президент успевает столько делать, осмысливать, быть в курсе такого разнообразия дел.
То, что происходит в Беларуси, меня восхищает. Когда пришел А.Г.Лукашенко, я не могла и помыслить, что уже за первые 5 лет его правления в стране наконец стала ощутима рука, в самом хорошем смысле этого слова, хозяина, появились радостные признаки порядка, управляемости, стали очевидными признаки оздоровления экономики, дисциплины.
Конечно, есть еще много у нас серьезных проблем. В любом государстве все не может быть идеально — такого ведь не бывает! Но мне много–много раз мои коллеги и из Украины, и из России открыто говорили: «Мы вам завидуем».
26) Кем бы вы стали, появись возможность начать все сначала?
— Конечно, я вновь принадлежала бы музыке, а вот кем бы стала — зависело бы от обстоятельств, от окружения, кого бы выбрала в спутники жизни.
27) А врагов вы себе успели нажить?
— Не знаю таковых. Может, кто–то и враждует со мной в душе, но меня это не касается и не интересует.
28) Чего вам лично больше всего недостает сегодня?
— Мне достает абсолютно всего!
29) Верите ли вы в вечную любовь?
— Любовь сама по себе вечная, независимо от того, верит ли в нее кто или нет. Другой вопрос, удается ли это чувство пережить каждому человеку. Ее надо еще заслужить. Сейчас, как я вижу, стало модным любовью больше заниматься. Мне жаль, что к этому опошлению самого великого дара человеку причастна и пресса. Мне жаль, что через это опошление дезориентируется молодежь. А ведь святости любви надо учить с детства, внушать это понятие через хорошую литературу, музыку, хорошими словами, порядком вокруг человека. А то ведь какой телеканал ни включи, а TV стало у нас главным воспитателем масс, секс — главный герой. Боже! Сколько копий сломано на телеэкранах в обсуждениях — признавать однополую любовь или нет! А ведь речь идет о людях, наказанных Богом, возможно, уже в 7 — 10–м колене за какие–то прежние грехи...
Скажу одно: есть, есть вечная любовь и тот, кому посчастливилось к ней приобщиться, познать то главное, из–за чего и был–то рожден.
30) Когда вы последний раз хохотали от души?
— Не помню. Я вообще не умею хохотать. Умею улыбаться. Когда–то могу засмеяться. Меня воспитывали в серьезе — громко смеяться неприлично. Да к тому же то, над чем сейчас смеются, мне почти всегда не смешно — все эти туповатые «Аншлаги», «Комеди клабы», писатели, которые над своими байками смеются, опережая зал... Больше скучно, чем смешно. А вот где мне бывает по–настоящему весело — так это, когда мы с капеллой отправляемся в турне. Коллектив мой — все умницы и умники, шутят, радуются жизни, я любуюсь их умом, чувством юмора.
31) Помните ли вы свое детское прозвище?
— Да. Меня звали Антошей Чехонте, потому что всегда в школьные годы то ли под мышкой, то ли в портфеле лежала книжка Чехова.
32) Тогда как вы относитесь к наблюдению А.П.Чехова, что на свете нет ничего страшнее, чем провинциальная знаменитость?
— Чехов имел в виду совершенно определенные персонажи, и сейчас, мне кажется, смысл, который вкладывал писатель в это понятие, неактуален.
А вот что хочу сказать о моем самом любимом писателе: я ему верю от и до. То, как он безупречно разбирался в человеке и был способен живописать наитончайшие струны наших душ, не умел делать, пожалуй, никто.
33) Если вы встречаетесь с приятелями, то в каких местах предпочитаете?
— Я не люблю тусовки и не люблю никуда ходить.
34) В какой стране вам хотелось бы побывать и почему?
— Европу мы исколесили всю. Любопытство вызывает Азия, индо–азиатская культура. Вот только боюсь, мне туда не выбраться уже.
35) У кого конкретно и что именно вы спросили, будь у вас возможность пообщаться с самыми интересными личностями нашей цивилизации?
— Я бы хотела спросить у мудреца: права ли я в своих помыслах, а считаю я, что все, что мы сейчас изобретаем, создаем, — все–все до нас уже было. И как мне кажется, в более ярких и высоких проявлениях. Мы лишь повторяем пройденное и чаще не самым лучшим образом. Старые эпохи в искусстве, архитектуре, живописи, музыке были выше нас, и нам еще предстоит до них дотянуться.
36) Популярная ныне рок–музыка, это надолго? По–вашему...
— Начну с того, что рок–музыка деструктивна, это музыка агрессии — еще, кажется, чуть–чуть и, не дай Бог, пойдут злые факельные шествия. Рок — это наркотик, он поставлен на очень хорошие финансовые рельсы и лишь поэтому обрел широкую популярность. Рок насаждается среди молодежи, одурманивает ее. А ведь юные еще не знают всей палитры жизни... Тем временем совсем рядом — великая музыка, вызывающая высокие чувства, взывающие к эмоциям тонкого порядка.
37) Кого бы вы назвали звездой в мире музыки?
— Я вообще не люблю эту выдуманную, очевидно, Голливудом градацию — артист–звезда и незвезда. Понятно, что сделано это ради прибылей. А по сути своей такое деление ничего не значит. Ну вот Бородин написал всего лишь одну оперу, но гениальную. Чайковский — десять. Так что, Чайковский — звезда, а Бородин — нет? Мне больше нравится звездное небо, на котором находится место талантам, и свет их вкупе есть космос человеческого творчества.
38) Самый счастливый день в вашей жизни?
— Их было много. Но самый главный день, подаривший мне подлинное счастье, — это встреча с моим мужем.
39) Что вы чувствуете в обществе молодых людей?
— Они мне всегда интересны.
40) Можете назвать то место на земле, которое вам милее всего?
— Моя дача.
41) Ваше любимое блюдо?
— Драники — это белорусский подарок к моему столу и солянка — ленинградский.
— Музыкальное произведение?
— Я влюбляюсь в каждое музыкальное произведение — если не люблю его, то как же тогда его исполнять?
— Запах?
— Запах полыни.
— Цвет?
— Все пастельные тона.
— Время года?
— Обожаю тепло, поэтому мое время — весна и лето, зимой у меня вообще ощущение ненатуральной жизни, вернее, жизни вопреки...
42) Часто ли вам приходится одалживать у кого–то деньги?
— Одалживаю сама, когда подпирают обстоятельства, и выручаю других.
43) Как вы заботитесь о собственном здоровье?
— Чтобы заботиться, прежде это надо уметь делать, а я не умею. Но когда все–таки пытаюсь что–то предпринять — оказывается, что надо себе очень во многом отказывать: и кофе нельзя, и курить нельзя. О-хо–хо...
44) Может быть, вы так легкомысленны в этом вопросе потому, что статистика выявила закономерность: большинство главных дирижеров — долгожители?
— Действительно, нас на плаву держит великий позитив, заложенный в музыке. Потом мы сопряжены с большим коллективом молодых людей, которые одаривают нас своим жизнелюбием.
45) А как вы, Людмила Борисовна, относитесь к алкоголю?
— 30 — 40 граммов коньяка перед обедом — обожаю. Больше — не люблю. Опьянение мне неприятно. Это состояние, когда человек входит в противоречие и с собой, и с окружающим миром.
46) Если у вас плохое настроение, что делаете?
— Ухожу в себя, отгораживаюсь от всех. Это не дело — перекладывать свои проблемы, свои тяжелые мысли на головы других. Мой муж говорил детям: «Берегите маму: ведь она у нас — молчун, а молчунам всегда труднее». У меня нет дара — прийти и все рассказать. Мне, например, был странен эпизод, когда Мария Миронова на кладбище под телевизионными софитами затеяла диалог с сыном Андреем, уже почившим. Мне нравится мысль: молчание не делает ошибок.
47) Что такое свободный человек, по–вашему?
— Свободы вообще, по моему разумению, быть не может. Человек от рождения несвободен в выборе родителей — один рожден в кружевах, другого нашли под порогом. Человек зависим от доставшихся ему в наследство генов, от обстоятельств, которые выше его, от погоды, если хотите... Вообще, что такое абсолютная свобода — не понимаю.
48) А какие книги нужно прочесть всем?
— Добрые сказки и ни в коем случае не такие, как «Гарри Поттер». А всем, кому исполнилось 15 лет, рекомендую «Три товарища» Ремарка. «Войну и мир» пусть преподаватели приберегут для чтения лет в 27 — 30, когда у человека появятся хоть какие–то знания жизни.
49) Как вы относитесь к конкурсам красоты?
— Я добро ставлю выше красоты.
50) Вы счастливая женщина?
— Да!!!
