Нынешние горячее лето и засушливая осень обнажили проблему природных пожаров во всей ее остроте. Сотрудники МЧС говорят: страшнее всего, когда горят торфяники — уж если огонь въелся в торф, тушить его можно месяцами. В результате сильно страдает биоразнообразие, да и оправляется потом природа от разгула стихии медленно. А ведь многих торфяных пожаров можно было бы избежать. И дело даже не в брошенной на землю во время похода за грибами горящей спичке — это уже следствие. Первопричина — в осушении болот, которое массово проводилось в 1960 — 1970–х. Понятно, что мелиорация была нужна, и многое сделали правильно. Однако и ошибок, за которые мы сейчас расплачиваемся в прямом смысле слова, избежать не удалось. Только представьте: на тушение лесных возгораний в этом году Минлесхозу и МЧС пришлось дополнительно выделить 20 миллиардов рублей... Поэтому с недавних пор появился и другой вектор работы — болота начали восстанавливать. Хорошо для экологии, серьезная профилактика катастроф, но для страны — дело масштабное.
Сейчас в нашем сельском хозяйстве используется 1.085 тысяч гектаров осушенных болот. При этом 250 тысяч из них — неэффективно или вовсе с убытками. Кроме того, довольно много выработанных торфяников, которые и были отданы под нужды аграриев, но по каким–либо причинам не пошли в оборот. В итоге образовалось около 500 тысяч гектаров нарушенных торфяных земель, и это не считая нарушенных частично. Что делать с этим «наследством»? Заместитель министра природных ресурсов и охраны окружающей среды Игорь Качановский убежден: сейчас нужно принять решение, причем так, чтобы не вкладывать средства на содержание и очистку мелиоративной сети, которая, увы, не дает должного эффекта.
Как бы ни хотелось, все земли сразу привести в порядок не получится — нужны и деньги, и время. Однако работа над ошибками уже начата и идет довольно успешно. К примеру, в 2009 году во время проекта ПРООН/ГЭФ «Торфяники–1» в Червенском районе был восстановлен торфяник «Галое». Сейчас это уже полноценное болото, однако некоторые виды растений только–только начали снова появляться после одного из крупных торфяных пожаров, который случился еще до заболачивания. А совсем недавно завершился пилотный проект по восстановлению неэффективно осушенного торфяника «Червень–2» общей площадью 664 гектара. Мелиорация была проведена во времена СССР, хотя современные эксперты так и не смогли разобраться до конца, зачем же. Ведь до масштабного осушения торфяник «Червень–2» был привлекательной экосистемой. Стоило построить сеть мелиоративных каналов — ситуация в корне поменялась. К тому же большой урон нанес сильный пожар, который уничтожил 30% территории...
Эксперты говорят: повторное заболачивание осушенных территорий имеет только плюсы. Во–первых, поможет снизить выбросы диоксида углерода — одного из парниковых газов, подталкивающих процесс глобального потепления (увы и ах, но Беларусь находится на втором месте в мире после Индонезии по количеству выбросов этого вещества). Во–вторых, так мы создадим благоприятные условия для обитания местным растениям и животным, да и местных жителей вскоре порадуют клюква и черника. А в–третьих, хотя, пожалуй, это и есть одна из главных положительных сторон, торфяная почва, покрытая водой, никогда не загорится, даже в самые засушливые годы. Случись же в такой местности лесной пожар, он заденет максимум верхний слой травы, вглубь не распространится.
Работы на «Червень–2» — это только первый шаг в масштабном проекте «Торфяники–2». Запланировано вернуть к естественному состоянию 8 нарушенных территорий общей площадью более 7 тысяч га. Специалисты надеются, что полученный опыт послужит моделью для последующих начинаний. Кстати, готовили научную базу для проекта ученые из Национальной академии наук, а вот на практике его помогали осуществлять сотрудники Червенского лесхоза и Червенского предприятия мелиориативных систем. Потому как тут понадобилось строительство каскада земляных перемычек, чтобы перекрыть мелиоративные каналы. Что интересно, на это не нужны баснословные суммы. По данным научного координатора проекта ПРООН/ГЭФ «Торфяники–2» Александра Козулина, в зависимости от рельефа местности на строительство таких перемычек уходит от 50 до 150 у.е. на гектар. Зато потом о проблеме можно забыть навсегда — природа сама постепенно придет в себя, даже обслуживать такие системы уже не нужно. Встает закономерный вопрос: так, может, все–таки лучше устранять причину, чем затем МЧС и экологам бороться с последствиями?
osokina.sb@mail.ru
Советская Белоруссия № 197 (24827). Вторник, 13 октября 2015
