Николая Валуева узнают везде. Даже в далеких от мирового бокса Плещеницах. На улицы этого городка знаменитого великана–боксера завела экскурсионная программа по Беларуси, которую он устроил для школьников одной из питерских школ и которую сам же и возглавил.
В мемориальном комплексе «Хатынь», ставшем первым пунктом назначения в маршруте, Николаю приходилось «принимать огонь на себя», чтобы не останавливать экскурсию ради бесконечных просьб автографов, «селфи» и интервью. На БелАЗе из–за гиганта чемпиона и вовсе едва не остановился конвейер: с мобильниками в руках навстречу высокому во всех смыслах гостю высыпал, кажется, весь находившийся на смене коллектив. Фото, вопросы, удивленные взгляды и бесконечные перешептывания за спиной. Как можно выдержать этот постоянный груз публичности, ни на секунду не позволяющий остаться наедине с собой и окружающим миром, представить сложно. А Валуев ничего. Держится.
В том, что Валуев — явление, далеко выходящее за очерченный канатами квадрат ринга, многие убедились еще в далеком 2003–м. Тогда еще казавшийся для многих брутальной диковинкой Валуев участвовал в одном из проводившихся под крышей минского цирка вечеров бокса. И буквально наповал уложил собравшихся на пресс–конференцию не столько расспросить, сколько поглазеть на «Зверя с Востока» журналистов глубиной мышления и рассуждений. С тех пор прошло 11 лет. Валуев поднялся до вершины мирового бокса, завоевав титул чемпиона мира, но удивлять не перестал.
— Быть Валуевым — это тяжело?
— Тяжело, если до этого ты был, допустим, Петровым. А я за 41–то год привык...
— Вас теперь почти не спрашивают о боксе. Для вас это полностью пройденный этап?
— Бокс никуда не делся из моей жизни. Я постоянно присутствую на различных боксерских мероприятиях, а мой благотворительный фонд занимается школами бокса. У нас, кстати, растут весьма неплохие ребята, и они уже занимают призовые места на чемпионате страны. И меня это очень радует, потому что, когда они пришли к нам, по сути, со двора, не умели ровным счетом ничего.
— А говорят, что классический бокс теряет популярность у молодежи, проигрывая более модным видам единоборств...
— То, что сегодня происходит в мире единоборств, — нормальный исторический процесс. И бокс в любом случае никуда не денется. Это — классика. А что касается наших школ, то они ведь несут в себе не только спортивную нагрузку. Это, например, и своеобразный социальный лифт, позволяющий любому парню с улицы стать чемпионом мира. К слову, в Америке бокс во все времена считался «спортом грязных подвалов». Поэтому и занимались им сотни тысяч бойцов. В России ситуация несколько иная. Большую популярность здесь завоевывает, например, «фитнес–бокс»: очень полезная штука для поддержания формы. Бокс становится в большей мере социальным явлением, и воспитанию в этом процессе отведена далеко не последняя роль. Дети должны понимать, что тот, кто трудится, может чего–то достичь.
— Во время поездки по Беларуси телефоны, планшеты и прочие гаджеты детям вы выдаете лишь вечером. Инициатива интересная.
— Поколение стало другим, и я, конечно, тоже это замечаю. Но это не означает, что нам нужно бесконечно брюзжать по поводу того, что, дескать, в наше время были люди... Нынешние дети ничуть не хуже — они просто другие. Они живут в другом времени и в ногу с ним. И наше дело понять это, принять и суметь объяснить простые, но очень важные вещи. Например, что те опасности, которые раньше поджидали нас на улице, сегодня живут и в интернете. Понятно, что все эти доводы будут подвергаться сомнениям: они же дети! Их «хотелки» бегут впереди их самих. И ведь и у нас, давайте вспомним, в свое время были какие–то «хотелки», а наши родители учили нас с ними справляться.
— Возвращения чемпионов в профессиональном боксе — обычное дело. Вы не боксируете с 2009 года: не появилось желание вспомнить былое?
— Я не собираюсь возвращаться. Я — реалист, и всегда им был. Поэтому и все разговоры на тему «если бы» считаю бессмысленными. Закончил — и все. Чего достиг — то мое, чего не достиг — не судьба.
— В таком случае как относитесь к рассуждениям о том, что профессиональный бокс нынче измельчал? Взгляните на то, что вытворяет Шэннон Бриггз: порой кажется, что спортивная составляющая бокса его вообще не интересует.
— Вы всерьез в это верите? В то, что он пытается как–то «задеть» Кличко? Для меня тут все гораздо проще: бой Бриггз — Кличко состоится. Это практически факт. Все, что мы сегодня видим, это «подводка». Пиар, шоу. Тем не менее есть простаки, которые в это действительно верят. Вот что меня удивляет в этом процессе. В профессиональном боксе всегда был элемент шоу. С тех самых пор, когда первый зритель заплатил деньги за билет на бой. Реальным остался лишь поединок в ринге. Все остальное — развлечение для зрителей.
— В обычной жизни вас, как понимаю, также постоянно делают лидером?
— Я бы не сказал. Даже нынешняя поездка с детьми — не моя инициатива. Но всегда поддерживаю подобные предложения двумя руками. Потому что я в первую очередь — отец. И переживаю за то, какими вырастут наши дети. Они, например, обязаны знать историю. И своей страны, и мировую. Как минимум для того чтобы понимать, что есть черное, а что — белое. Если мы не поможем им в этом, то в их мировоззрении образуется некий вакуум, который наверняка заполнит кто–то другой. Примеров хватает — посмотрите, что сегодня творится в мире. Меня в свое время не очень строго воспитывали, но что такое можно и нельзя, я узнал быстро и на всю жизнь. И сына в спорт отдал, в том числе для того, чтобы научить самоорганизации.
— В бокс?
— Нет, в плавание. Но никакой проблемы в этом не вижу. Если бы я однажды не познакомился со своим тренером, то никогда сам не решился бы прийти в бокс...
komashko@sb.by
Советская Белоруссия №212 (24593). Среда, 5 ноября 2014.
