Ближний круг

Сегодня в Москве проходит неформальный саммит СНГ. Последний для Владимира Путина в должности Президента России. По всей видимости, имя его официального преемника на этом посту станет известно меньше чем через две недели и тема передачи власти в крупнейшей стране Содружества наверняка будет являться лейтмотивом встречи. На сегодняшний день нет оснований предполагать, что внешняя политика России в ближайшем будущем претерпит какие–то коренные изменения, тем не менее есть вопросы. Будет ли СНГ являться приоритетом для российской внешней политики и, если так можно выразиться, в какой степени приоритетом? На каких принципах Москва будет выстраивать отношения со своими соседями?

Считается, что традицию раз в год собираться без галстуков президенты 12 постсоветских государств заложили еще в 2000 году в Ялте. Неофициальный формат мероприятия, когда необязательно подписывать какие–то документы, делать совместные заявления, позволял не выносить на публику разногласия между странами–участницами.

За 8 лет разногласий и даже ссор внутри Содружества было предостаточно. В какой–то момент по этой причине организацию уже было начали хоронить. Сам Владимир Путин является автором известного выражения, что Содружество — это просто форма цивилизованного развода. Раз так, мол, и требовать от него нечего. Однако эту свою фразу он давно уже не произносит. А на последний неформальный саммит СНГ в Санкт–Петербурге, летом прошлого года, съехались едва ли не впервые главы всех 12 государств. Можно сказать, что в конечном итоге возобладала точка зрения, которой, в частности, придерживается Александр Лукашенко. Президент всегда выступал за сохранение СНГ хотя бы в качестве площадки для переговоров. Было время, когда, допустим, Москва и Тбилиси отзывали для консультаций послов, прекращали авиасообщение и торговлю вином, и только мероприятия под эгидой Содружества позволяли Владимиру Путину и Михаилу Саакашвили встречаться, как–то сглаживать острые углы за столом переговоров.

Россия с ее ресурсами и амбициями просто обязана быть лидером интеграции на территории бывшего СССР — как Германия в Евросоюзе. «Россия была и есть сегодня центр, вокруг которого формируется или же должно формироваться наше объединение — Содружество Независимых Государств, — отмечал в своем недавнем интервью российским СМИ Александр Лукашенко. — Другой вопрос, как это получится у России?»

Когда я пишу об амбициях сегодняшней России, то имею в виду её естественное желание восстановить свой статус в мировой политике. Чтобы претендовать на роль глобальной державы, ей нужно зарекомендовать себя. Сегодня, когда на постсоветском пространстве уже действуют несколько геополитических игроков, навязать кому–то свою волю нереально, но можно добиться его, помогая решать региональные проблемы — энергетическую, неурегулированные межнациональные конфликты и т.д.

Ни одно государство Содружества не декларирует сегодня какую–то одностороннюю ориентацию во внешней политике. Беларусь строит Союзное государство с Россией, а Грузия смотрит в сторону НАТО, тем не менее обе страны проводят многовекторную дипломатию. Александр Лукашенко едет в Москву, а делегация белорусского Парламента в это время в Вене участвует в заседании Парламентской ассамблеи ОБСЕ...

Обращает на себя внимание, что в последние недели Владимир Путин беспрерывно встречался с коллегами по Содружеству. Давая повод московским политологам задаться вопросом о месте так называемого ближнего зарубежья во внешней политике своей страны, можно соглашаться или не соглашаться с отдельными положениями статьи «О прошлом — для будущего» руководителя Центра международной безопасности Российской академии наук Алексея Арбатова (сына известного академика Георгия Арбатова, основателя Института США и Канады), но она определенно заслуживает внимания как набросок программы для преемника Владимира Путина. Эксперт полагает, что Россия должна стремиться к тому, чтобы быть «трансрегиональным центром влияния на территории постсоветского пространства, в Европе и на Дальнем Востоке». «Что касается основного вектора внешней политики, то у России его сейчас нет... Она не определилась с тем, кто ее ближайшие союзники и вероятные противники, — пишет он. — Существует общий негласный принцип внешней политики России, который нельзя назвать вектором, и состоит он в том, что Россия не будет больше следовать в фарватере Запада, как она это делала в 90–е годы. Россия будет отстаивать свои собственные интересы, прежде всего на постсоветском пространстве». По его мнению, Россия должна четко определить эти интересы и их отстаивать, но исходя из принципа равной выгоды для себя и своих партнеров по СНГ. С последним утверждением вполне можно согласиться.