Без памяти

Во второй половине 60-х годов Комитет госбезопасности активно занимался выявлением разных карателей и немецких приспешников. Надо сказать, что работа эта была рутинной и, конечно, особой аналитики не требовала, поскольку в соответствующих отделах ГБ имелись полные списки карательных формирований, составленные с немецкой пунктуальностью. А если возникали трудности, то сотрудник командировался в Мордовию, в Дубравный лагерь, где всегда мог получить нужные сведения о тех, кто уже прошел военный трибунал и потому с удовольствием вспоминал боевые похождения своих однополчан. Следователи так и говорили свидетелям, вызванным в Минск из какого-нибудь Кривого Рога

: - Езжай, Иванов, домой, спасибо тебе за помощь. Работай. Но в следующем году готовься, будем тебя оформлять.

За Хатынь, Оршанское гетто, блокаду партизан под Россонами. География "подвигов" у карателей была очень широка. И было их, надо признаться, очень и очень немало...

Но если следствие - непарадное мероприятие, то в трибуналах разыгрывались страсти. Чудом уцелевшие жертвы узнавали расстрельщиков, взрослые женщины падали в обморок, когда вспоминали, что вот этот благообразный седой старичок в 42-м году взял за ножку ее братика и ударил головой об угол. За кулисами суда всегда дежурили медсестры и редко когда оставались без работы. Помню один из процессов, проходил он в минском клубе Дзержинского. Председательствующий, видавший виды полковник, как можно более участливо расспрашивал старую колхозницу, которая все время испуганно озиралась и готова была рухнуть в обморок. Привезли ее откуда-то из-под Рогачева. У меня в старом блокноте сохранились фрагменты записей того допроса.

Судья: Расскажите про колодцы в вашей деревне.

Свидетельница: Мы ходили за водой к речке, потому что в колодцах лежали наши деревенские, порубанные.

Судья: Кто их убил? Немцы?

Свидетельница: Немцев мы как-то не видели. Эти по-русски говорили, которые саблями рубали.

Судья: Во что они были одеты?

Свидетельница: Помню, что в шароварах с красными полосами и папахах. Ездили верхом. У нас когда говорили, что едут казаки, то все разбегались кто куда. Но они все равно наших ловили и били. А потом кидали в колодцы.

На Рогачевщине, да и южнее по направлению Украинского Полесья многие деревенские колодцы должны были бы стать памятниками. И многие из них связаны с лихими донцами-молодцами. Кровавый след оставила на Беларуси "добровольческая" казачья дивизия, в которой старшинами и полковниками служили еще старые белогвардейцы, а строевые сотни состояли из бывших пленных "красных казаков". И совсем они не напоминали добродушных дедушек Щукарей и других красивых шолоховских персонажей, поскольку отличались такой лютостью, что даже совсем не сердобольные немцы удивлялись и качали головой.

Это потом появится много мифов о том, как коварные англичане вероломно сдали Красной Армии благородных донцов-кубанцев, это потом эпатажный Александр Исаевич Солженицын сочинит лубочные сюжеты о несчастных "казачках", неправедно отправленных злым НКВД на Колыму. Жаль, что многомудрый Александр Исаевич не побывал, к примеру, на Слонимщине, где будущие колымские шахтеры, а в 43-м году - лихие всадники казачьей дивизии жгли, насиловали и убивали. Евреев, белорусов, русских - на той же Слонимщине еще сохранились старухи, которые помнят этот кровавый ужас.

Всем этим чубатым и безжалостным сбродом командовал немецкий генерал, на жаргоне того времени - "походный атаман". Как уж там ревнители "святых казачьих традиций" признали немца отцом-командиром, не совсем ясно, но генерал-лейтенант Гельмут фон Паннвиц, ветеран партии и СС, пользовался у карателей с лампасами большой любовью. В его честь устраивались даже торжественные молебны.

Из Белоруссии, от танков Рокоссовского лихие казаки унесли копыта с большим трудом, но Гиммлер полученные навыки тотального зверства решил использовать в Югославии. Там казаки тоже показали себя отменно. Недавно в газете "Труд" были опубликованы лубянские материалы допросов "атамана Паннвица" после его пленения в 1945 году: "Я признаю себя ответственным за то, что начиная с осени 1943 года я руководил боями подчиненной мне дивизии против югославских партизан, допускал в зоне действия дивизии расправы казаков с мирным населением, выполнял преступные приказы гитлеровского верховного командования и циркуляры СС...

Из многочисленных преступлений, совершенных подчиненными мне казаками в Югославии, мне припоминаются следующие факты.

Зимой 1943 - 1944 годов в районе Сунья-Загреб по моему приказу было повешено 15 человек заложников из числа югославских жителей.

В этом же районе в 1944 году были расстреляны три местных жителя якобы за шпионаж, хотя фактов их шпионской деятельности не было.

В конце 1943 года в районе Фрушка-Гора казаки 1-го кавалерийского полка повесили в деревне 5 или 6 (точно не помню) крестьян (сербов, кстати. - Авт.). Казаки 3-го, 4-го и 6-го кавалерийских полков в этом же районе учинили массовое изнасилование югославских женщин. В декабре 1943 года подобные же экзекуции были в районе города Брод (Босния). В мае 1944 года в Хорватии, в районе южнее города Загреб, казаки 1-го полка сожгли одну деревню. Этим же полком в июне 1944 года было совершено массовое изнасилование жительниц города Метлика. По приказу командира 4-го кавалерийского полка подполковника германской армии Вольфа была сожжена деревня Чазьма, что западнее города Беловар. В этот же период, то есть летом 1944 года, казаки кавалерийского полка сожгли несколько домов в Пожего-Даруварском районе. Я также вспоминаю, что в декабре 1944 года казаки 5-го кавалерийского полка под командованием полковника Кононова во время операции против партизан в районе реки Драва, недалеко от гор. Вировитица, учинили массовое убийство населения и изнасиловали женщин..."

Всю весну 1946 года установленная в Лефортовской тюрьме виселица не знала отдыха. Немало славных "атаманов" познакомились тогда с петлей. Шкуро, Мамонтов, эти ожившие призраки гражданской войны, "ликвидатор" Борисовского шталага ротмистр Борщ и еще сотни его сослуживцев по наведению в Белоруссии "нового порядка". Не минул петли и атаман фон Паннвиц. А пепел эсэсовца вылетел из трубы крематория Донского монастыря.

Но история не поставила точку.

Пять лет назад германские газеты облетела сенсационная телеграмма: "Шарфюрер СС, генерал-лейтенант охранной полиции фон Паннвиц реабилитирован главной военной прокуратурой России. Он признан жертвой политических репрессий и тем самым возведен в пантеон мучеников второй мировой войны". Вместе с хатынскими детьми, Анной Франк, Зоей Космодемьянской и подмосковными ополченцами, остановившими танки Гудериана.

И представьте - ничего. Небо не упало, камни не посыпались. А в свободной России самые модные журналисты и принципиальные политики тоже ничего не заметили. Шла битва между олигархами, Зюганов сражался с Ельциным, делили Норильский никелевый, до Паннвица ли?..

Некоторая полемика прошла, правда, по страницам германской печати. Будет ли столь же почетно реабилитирован казненный в Москве генерал СС Раттенхубер, не наступит ли очередь компании золотопогонных эсэсовцев, казненных в Минске по приговорам трибунала БВО, а может быть, продвинутые русские юристы реабилитируют Гиммлера и Геббельса? С выплатой денежных компенсаций и публичными извинениями?

Вскоре журналистам стало известно, что уникальное по своему цинизму решение принял тогдашний военный прокурор, поручив своему помощнику полковнику Круку написать заключение по делу Паннвица. Дальше события завертелись в том направлении, которое очень красноречиво характеризует нравы царя Бориса. Крук родил шедевр юриспруденции. Вот его вывод: "...Установлено, что генерал-лейтенант фон Паннвиц в период Великой Отечественной войны являлся гражданином Германии, военнослужащим немецкой армии и выполнял свои воинские обязанности..." На этом основании - невиновен, честен, реабилитирован.

Что тут скажешь, кроме горестного вздоха - закон у нас, действительно, бывает - что дышло...

Впрочем, в определенных кругах ходит устойчивая версия: что с учетом наличия у аристократа и генерала СС богатых наследников полковник Крук действовал отнюдь не бескорыстно. Реабилитировав важного эсэсовца, он вскоре уволился из главной военной прокуратуры и, по сведениям газеты "Труд", тихо переехал куда-то на Рейн. Недавно в России издана его книжка "Походный атаман батько фон Паннвиц", в которой Крук и небезызвестный московский "патриот" Алферьев не только обеляют Гитлера, но и рассуждают о благотворности его похода на "большевистскую Москву". За Алферьевым - теоретическая часть - цитаты из "Майн кампф" и "Заговора сионских мудрецов", за Круком - цитирование архивных документов...

Так и быть бы Паннвицу среди "жертв большевистского террора", если бы в ГВП к власти не пришли гораздо более порядочные люди, чем Крук. О позорище заговорили на коллегии прокуратуры, и дело Паннвица вновь отряхнули от пыли. В результате решение о "реабилитации" эсэсовца признано неправомерным и отменено. Тень Паннвица изгнана из рая и опять отправлена в чистилище.

Но вся эта нравственно-юридическая фантасмагория актуальна тем, что чем дальше в вечность уходят времена второй мировой войны, тем очевиднее - короче становится т.н. "историческая" память. И в Минске есть люди с горящими глазами, готовые забыть все и "реабилитировать" какого-нибудь Кушеля, наградив его и невероятными достоинствами, и небывалыми добродетелями. О том, что Кушель убивал людей, как-то не вспоминается, зато с умилением говорится, что он верил в Бога и чтил "символы". Но разве все это перевешивает жизнь хотя бы одного ребенка, уничтоженного головорезами под командованием Кушеля? Тот безымянный ребенок мог бы сам стать отцом или матерью, но не стал. Его из очень высоких соображений убил "шчыры" майор Кушель. Ну как такого славного парня не реабилитировать?..