В Российском этнографическом музее более 100 лет хранится уникальная коллекция
ПРИЕЗЖАЯ в Санкт–Петербург, туристы почти не заглядывают в Российский этнографический музей. А зря. Прийти сюда стоит, чтобы узнать, как жили, одевались и выглядели белорусы в XIX веке. РЭМ — уникальный музей. Еще в начале ХХ столетия здесь открылась экспозиция «Белорусы». И хранятся раритеты еще в дореволюционных шкафах.
Недавно сотрудники РЭМа побывали в Минске — вместе с Институтом искусствоведения, этнографии и фольклора НАН Беларуси петербургский музей проводил крупную международную конференцию «Культура и быт белорусов в этнографических исследованиях и музейных коллекциях». Валентина Гавришина, научный сотрудник отдела этнографии народов Беларуси, Украины, Молдовы, и Айшат Гаджиева, научный сотрудник отдела специализированного хранения, знаток музыкальной культуры, надеются, что совместные научные проекты позволят уточнить вопросы происхождения белорусов. А первоочередной задачей считают создание общего каталога белорусских этнографических коллекций, хранящихся в Беларуси и России, причем не только в крупных музеях, но и в школьных собраниях.
— Как начала формироваться в РЭМе белорусская коллекция?
— Первыми экспонатами стали поступления с Всероссийской кустарно–промышленной выставки, проходившей в 1902 году в Петербурге, — орудия рыболовства, утварь, одежда, вышивки белорусских крестьян. Затем на Полесье, в Витебской, Минской и Могилевской губерниях собирали коллекции этнографы Александр Сержпутовский, Евдоким Романов, Евгений Ляцкий, студент Санкт–Петербургского университета В. Костко. О деятельности этих ученых у нас сохранились богатейшие архивы. В 1908 году белорусское собрание пополнилось коллекцией А. Миллера из Могилевской губернии — предметы домашнего интерьера, утварь, одежда, в том числе полный костюм невесты. В том же году А. Рогозина привезла из Минской губернии одежду, комплекс вещей по уходу за ребенком и ритуальные предметы, а сотрудник музея И. Акимов приобрел батлейку середины XIX века с 25 куклами. В 1930 году собирательская деятельность в Белоруссии практически приостановилась. Экспедиции возобновились в 1960–1980–е годы и прекратились с распадом СССР. Теперь рушники и рубахи своих предков к нам приносят белорусы, проживающие в Санкт–Петербурге.
— В 1948 году в РЭМ также поступила большая часть коллекции расформированного московского Музея народов СССР — обогатился и белорусский фонд.
— Кстати, в нашем отделе хранятся предметы культуры почти всех славян. Белорусская коллекция самая крупная после украинской.
— Насколько близки были в начале XX века народные традиции у русских и белорусов?
— Когда сто лет назад формировалась коллекция музея, то зачастую вещи белорусов помечались в картотеке как «русские», но собственно русские всегда — как «великорусские». На пограничье много общего у культур соседствующих народов. Во время экспедиции начала 1990–х годов в Невельский район Псковской области я подметила сходство традиций этого региона с соседним Городокским районом Витебской области. Невельцы считают себя «русскими», «белорусами» — жителей Беларуси, а о других жителях Псковщины говорят — «скобари». Хотя и те, и другие, и третьи могут быть родственниками!
— Если сравнить коллекцию РЭМа с этнографическим собранием Музея древнебелорусской культуры Института искусствоведения, этнографии и фольклора НАН Беларуси, то чем они отличаются?
— Самое главное отличие в том, что коллекция минского музея формировалась в 1970–е годы, а нашего — на сто лет раньше. У нас хранятся более древние предметы.
— Коллекции наших музеев взаимодополняющие. Самые старые вещи в РЭМе — с Всероссийской этнографической выставки 1867 года. Но некоторых экспонатов не хватает. В начале ХХ века этнографы не коллекционировали гармошки, так как не считали их древним инструментом. А цимбалы воспринимались как еврейский инструмент. Поэтому сейчас мне, как исследователю, нужно бывать в Минске, чтобы изучить эти предметы — здесь они лучше представлены, чем в Санкт–Петербурге. Интересную коллекцию пастушеских труб я увидела в Заславле. Но в РЭМе хранятся пастушеские трубы, которые привозил с Витебщины Евдоким Романов — таких старых инструментов сейчас в Беларуси, пожалуй, уже не найти. Особая гордость — труба середины XIX века.
— Почему не издан альбом и каталог белорусского собрания РЭМа?
— Пора бы этим заняться. Более того, нам необходимо составить общий белорусско–российский каталог белорусских этнографических коллекций. В Карелии, например, составляется реестр коллекций маленьких музеев. Я сотрудничала с коллегами из Петрозаводска — и было бы интересно в этом направлении продолжить работу с минскими учеными.
