Продолжаем публикации авторских зарисовок известного белорусского барда Бориса Вайханского.
«...А она подходит, прямо
Грациозна, как гепард:
— Извините! Вы тот самый
Композитор, поэт и бард?
Я ж — поклонница таланта.
Знаю песни наизусть.
Мне ведь многого не надо.
Можно с Вами я пройдусь?
Все подруги подлые
С зависти помрут.
Можно взять Вас под руку
Хоть на пять минут?..»
Поклонники жанра авторской песни — люди тихие, интеллигентные, а значит, неприставучие. Что–то не припомню, чтобы двери моей квартиры осаждались любителями автографов. После концертов, конечно, подходят даже с блеском в глазах, но при этом вовсе не норовят оторвать пуговицу на концертном пиджаке. Поэтому я и в транспорте общественном ездить не боюсь. К тому же по жизни хоть и идешь с песней, но с лицом неузнаваемым. Это там, на сцене, в лучах рампы и софитов артистическое лицо приобретает магическое сияние и притягивает взоры благодарной публики. А в повседневной жизни наши физиономии странным образом сливаются воедино с лицами наших потенциальных зрителей, особенно в час пик.
Поэтому когда ты, войдя в стремительно летящий троллейбус, неожиданно ловишь на себе чей–то вполне осмысленный взгляд, возникает некий дискомфорт: а не испачкано ли твое пальто мелом или чем похуже? К тому же возникает смущение относительно твоего имиджа, поскольку легкая творческая небритость никак не вписывается в тот вчерашний элегантный сценический облик.
Увы, юные девы, смущенные присутствием рядом с поэтом верной музы, уже давно отказались от несбыточных мечтаний потревожить его творческий покой. Поэтому вынесенная почти в заголовок цитата из песенки про юную поклонницу, атакующую известного барда, есть не что иное, как авторские притязания на славу.
Впрочем, пора снять маску паяца и отбросив ее в сторону вместе с язвительным тоном, попытаться поразмышлять о том удивительном счастье, которое дарит сцена.
Я так часто последние годы поднимался на эту сцену, которая возвышала меня над зрительным залом, но которая никогда не позволяла возвыситься над самим зрителем. Тысячи раз, стоя там за кулисами, я испытывал чувство панического страха перед тем, как сделать первый шаг по направлению к микрофону. Это как тот сон из любимого мной фильма «День сурка», когда ты просыпаешься — и все начинается сначала. Каждый новый выход на сцену, как первое признание в любви, как первое прикосновение к твоему только что рожденному ребенку. И ожидание! Ожидание того первого раската аплодисментов, которое, подобно экстрасенсу, возвращает и уверенность, и надежду.
Профессия, в которой я живу последние десятилетия, подарила мне удивительный мир счастья и полета. Надеюсь, что судьба не случайно сделала мне этот подарок. Вот уже 30 лет рядом со мной — любимый человек, ставший моим верным спутником в жизни, моим другом и единомышленником, моим ангелом– хранителем. Я думаю, что немногие люди в нашей профессии сумели поймать одновременно и журавля, и синицу. Порой я перестаю ощущать границу реальности и зазеркалья: признания в любви на сцене и вне ее — это как одна песня длиною в целую жизнь.
Профессия артиста полна ожиданий. Кто–то ждет успеха, огромных денег, всенародной любви... Кто–то выходит на сцену, чтобы самоутвердиться, доказать прежде всего самому себе, что он что–то значит в этой жизни. А кто–то подходит к рампе для того, чтобы прикоснуться к чистому живому роднику познания мира и любви. Научиться любить своего зрителя можно только там, на сцене...
Но и быть зрителем совсем непросто. По крайней мере, для меня это сопряжено с массой неудобств. Зная, как непросто стоять там, на сцене, я невольно начинаю сопереживать артисту, что отвлекает от самого театрального действа. Поверьте, сцена — это лобное место, это место казни. Зритель, подобно публике в римском Колизее, в равной мере любит артиста и ждет от него зрелищ. И если зрительские ожидания не оправдываются, артиста ожидает провал.
Обычно барды на сцене одиноки. Они остаются один на один со своими поклонниками. В их арсенале — лишь гитара, голос и слово. Этого немало, если сошлись звезды и Слово легло на сердце, согрев его голосом и поддержав гитарной струной. Но этого очень мало, если твои слова летят в пустоту пусть даже из–за плохой звуковой аппаратуры, не позволяющей расслышать эти слова.
Мне повезло, поскольку со мной рядом на сцене — всегда моя половинка, поющая со мной и любящая меня, принимающая на себя стрелы, выпущенные в мою грудь. Мне повезло. Мои песни защищены не только словом и музыкой, но и любовью.
Однажды во время гастрольной поездки нашего дуэта по Соединенным Штатам Америки в городе Атланта перед концертом к нам подошла миловидная женщина — корреспондент местной русскоязычной газеты, чтобы взять интервью. Надо сказать, что нас заранее предупредили о том, что она пишет довольно резкие критические статьи о нашем жанре, и попросили «не ляпнуть чего–либо по неосторожности». В связи с такими предостережениями мы были крайне сдержанны в ответах и предложили интервьюеру поговорить после выступления. К удивлению корреспондент больше не предстал перед нашими очами, что было истолковано мной и супругой как скрытая угроза. Но как мы изумились, когда через некоторое время прочитали статью этого автора. Вот отрывок из публикации Александры Ходорковской, которая называлась «Исключение из правил»:
«...Как правило, барды поют свои песни, глядя в зал. Они смотрят на нас, прокладывают мостики, и мы приближаемся. Галина и Борис Вайханские смотрят только друг на друга...
Как правило, каждый артист пытается найти правильный образ, чтобы понравиться публике. Вайханским не пришлось искать. Когда–то они первый раз посмотрели друг на друга и нашли. Во время их исполнения взгляды не кажутся лишними, слова не выглядят пошлыми и зрителю приходится верить: такое бывает не только с Ромео и Джульеттой, не только с Петраркой и Лаурой, но и с Вайханскими...»
Возможно, нескромно включать в свою авторскую статью такие хвалебные цитаты о себе любимом, написанные другими людьми. Но в этих словах, на мой взгляд, есть ответ на вопрос, который я сам себе постоянно задаю вот уже многие годы: «Для чего я выхожу на сцену?»
Кстати, хотелось бы вспомнить тот концерт в Атланте и в ироническом ключе. Тогда в последнее мгновение перед концертом вышел из строя один из голосовых микрофонов, и нам пришлось петь лишь в один микрофон, почти касаясь щек друг друга. Глядеть на зрителей не было уже никакой возможности, поэтому мы смотрели исключительно друг на друга все два отделения.
Да что там говорить, вот уже 30 лет мы, не отрываясь, смотрим друг на друга. Возраст весьма почтенный для коллектива, но совсем не запредельный для семьи. А средства массовой информации последние годы, врываясь телефонными звонками в нашу жизнь, просят поделиться секретом творческого долголетия. А секрета нет никакого. Просто мы идем по жизни в одном направлении. У нас одни и те же приоритеты и жизненные ценности. А главное — мы смотрим друг другу в глаза чуть чаще, чем другие, не замечая морщинок на лице...
И на этой оптимистической ноте позвольте (совсем ненадолго) попрощаться с читателями «СБ», поздравив всех влюбленных с приближающимся праздником святого Валентина!
Борис ВАЙХАНСКИЙ.
