Бабий бунт против Брежнева

В биографии бывшего генсека была и белорусская страница

Если заглянуть в энциклопедические справочники - и прошлых, и близких от нас лет, то в биографии Брежнева - ни слова о его белорусском периоде жизни. Историческую справедливость восстановили в 1981-м - до смерти Брежнева оставался еще год - белорусские энциклопедисты. В пятом томе краткой энциклопедии "Белорусская ССР" указали, что видный деятель коммунистической партии и советского государства после окончания в 1927 году Курского землеустроительно-мелиоративного техникума работал землеустроителем в Кохановском районе Оршанского округа БССР. Благо есть строка в воспоминаниях самого генсека: "В 1927 году я окончил учебу, стал землеустроителем и приступил к работе - в одном из уездов Курской области. Следующий полевой сезон провел в Белоруссии, под Оршей..."

Значит, не чужой нам Брежнев. И, наверное, есть смысл поискать его следы в Толочинском районе. Уточняем: Кохановского района давно уже нет, а сам горпоселок Коханово со всеми прилегающими деревнями и деревеньками входит в Толочинский район. А поможет нам в поиске очевидцев в недавнем прошлом партработник (а еще по совместительству краевед и кинолюбитель) Анатолий Антонович Шнейдер.

По дороге к местам "брежневской славы" (признаюсь, так и хочется сделать упрек нашему турбизнесу: "Создайте маршрут "Брежневские места в Беларуси". Не одни же руины показывать") и затеваем разговор. Шнейдер вспоминает, что где-то в конце 70-х, когда "Малую землю", "Возрождение" и "Целину" в школах начали изучать, белорусские (точнее, витебские, толочинские) партбоссы взялись и за разработку "кохановской" темы. Говорят, что и соответствующее письмо в Москву полетело. Представляете, как жизнь в Толочине перевернулась бы, загляни сюда на денек-другой сам Леонид Ильич! О щедрости Брежнева уже и тогда легенды ходили. Будучи страстным охотником, Леонид Ильич начальника заповедника в Завидово сделал генерал-лейтенантом, кавалером ордена "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР" всех трех степеней. А завидовский егерь за 10 лет - с 1971 по 1981 годы - прошел путь от лейтенанта административной службы до генерал-майора Советской Армии, получил орден Красной Звезды и орден "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР" тоже всех трех степеней. Выходит, что если бы в Коханово поставили бюст "новому Ильичу", пригласили бы его на открытие - перепало бы что-то и толочинцам. Кроме того, посещения подобного рода позволяли и материальные проблемы решать - нашлись бы средства и Дом культуры грандиозный построить, и дороги улучшить.

- Из Кремля очень вежливо ответили, - рассказывает Шнейдер. - В письме, подписанном Брежневым, была выражена благодарность за приглашение, говорилось о том, что он помнит места своей молодости. Но из-за очень большой занятости посетить Витебщину не сможет...

В том числе и деревню Переволочню. Кстати, даже сохранив названия окрестностей в своей памяти, Леонид Ильич на стежках своей молодости мог бы и заплутать. Во-первых, дорожники при установке новых указателей, не долго думая, новое имя поселению дали: Перевалочная. Перевалов, разумеется, на Толочинщине никаких, а Переволочней деревня называется потому, что проходило здесь одно из ответвлений пути "из варяг в греки". Все по Далю: "Волок ... переволок, перешеек между двух рек, где переволакивают лодки или товар с них, с одной речки на другую..." Следом за дорожниками и картографы постарались, нанеся на карты совсем новое название. Когда истории не знаешь или не хочешь знать, то, может быть, и без разницы. Но в Толочине, по крайней мере, те люди, с кем довелось поговорить, по этому поводу переживают. А вот что и как сделать, не знают...

Так что же Брежнева привело в Переволочню? Об этом нам рассказывает Евдокия Максимовна Шумская (1920 года рождения, теперь живет в Орше, в родную деревню приезжает только на лето)

: - Вокруг нас, вокруг сегодняшней Переволочни, было еще несколько небольших деревень или поселков. Все входили в один колхоз. Вот в Красном Поселке и жил на постое землемер Леня Брежнев. У Петрашкевичей - родственников драматурга Алеся Петрашкевича. Тогда нам все равно было, какая у землемера фамилия. Живет человек на постое, делает свое дело - вот и весь интерес. А уже в наши времена, когда Брежнева по телевизору стали показывать как генсека, хозяйка (бабуля еще зрячая была) сразу узнала: "Дык цi не мой гэта Л„нечка, каторага я тут гадавала?!" Так между людьми и разговоры пошли: землемером, мол, у нас работал сам Брежнев, жил в Красном Поселке...

Квартировал Леонид Брежнев и в самой Переволочне. Тоже - у Петрашкевичей. Уже - у родителей драматурга Петрашкевича (сам Алесь Леонтьевич родился несколько позже - в 1930-м). Со слов матери писатель хорошо знает, что особенно любил Леня Брежнев драники. Хорошо, конечно, что есть в белорусской национальной кухне любимое партбоссами блюдо. Но иногда и оно не спасает. Выполнив все обмеры, Брежнев (на подмогу ему еще какие-то уполномоченные приехали) со своей землемерской лентой на луг за речку Кривая перебрался. Прямо перед деревней. Колхоза тогда в Переволочне не было. За речкой - людские наделы. Самая что ни на есть удобица. Люди - так получилось, что в основном женщины, мужчины все больше при деле были: кто в лесу, кто зерно молоть повез, - выглянули из хат полюбопытствовать, что же там "их землемер" затеял. Чего он там по их земле с незнакомым начальством ходит... Все-таки землю своей считали, собственной. Вскоре и выяснилось: забирают у крестьян луг, самую плодородную в округе землю. Бабы недоуменно переспрашивали: "Как забираете?!" Брежнев отшучивался, смеялся, что, мол, еще больше земли дадут. Уже и решено где. Другие приезжие более строго в разговоре себя вели. Земля - разве у крестьян другой, более серьезный предмет для спора мог быть в те годы?.. А место, указанное кохановским начальством, жители Переволочни хорошо знали: неудобица, сколько навоза туда придется перевозить. Да и далековато от дома - тоже лишние неудобства, лишняя трата времени на переезды.

Дальше события развивались с большей скоростью. Пока одни бабы голосили и причитали, другие, более деятельные, за топорами побежали. Нет, избивать землемера и его компанию никто не стал. Знаменитые брежневские брови никто не выдирал. Но металлическую ленту, которой меряли участки, женщины изрубили на куски. А землемер, забыв, наверное, вкус горячих драников и теплого парного молока, вместе со своими помощниками поспешил убраться восвояси. Больше в Переволочне землемера Леню Брежнева никто и никогда не видел.

И хотя за содеянное никого тогда по счастливой случайности не посадили, "скромный" бабий бунт в памяти районного начальства засел. Вскоре пришла пора организовывать колхозы. В Переволочню приехали не уговаривать, не просить, а просто оформить факт добровольного вхождения в колхоз. На робкие голоса сомневающихся заметили: "Опять бунтовать... Опять против власти?.. Выбирайте: или - в колхоз, или - на Соловки. Вас есть за что отправлять..." И все или почти все добровольно записались в колхоз.

Не знаю, счастливой ли была колхозная жизнь в Переволочне, но глянешь сегодня на деревню невооруженным глазом - и сразу становится ясно, что жить ей осталось недолго. Жителей совсем немного. Зимой замерзает водопровод, проведенный к единственной колонке. А колодцев в деревне всего два - в разных концах деревни. На местах некоторых усадеб - трава в человеческий рост и следы былых построек. Раз в два дня открываются двери сельмага. Есть хлеб, завозят и другие необходимые товары.

Летом и голоса детские слышны - приезжают дачники. Им, наверное, и невдомек, что ходил здешними стежками сам Леонид Ильич. А я вот думаю, чего тогда бабы за топоры хватались... Скоро и луг тот - Брежневский луг - безвозвратно зарастет самой колючей и самой жесткой травой.