Послесловие к прошедшему дню рождения

Впервые эта вздорная, отдающая валидолом мысль была громко озвучена за праздничным столом. Случился недавно день рождения. Ни торта, ни свечек, конечно же, — в моем возрасте дунешь посильнее, тут–то вставная челюсть и вылетела, и улеглась аккурат в центр салатницы, в самое «Оливье». Гостям неловко, но аплодируют, разумеется, и «ура!» кричат — праздник все–таки. Подарки тут же, хорошие: тонометр, упаковка таблеток от давления в красивой коробочке с бантиком. Тапочки синие — видимо, белых не было. Шучу, возраст небольшой. Хотя мысли прихватывают.

И вот когда завершаются тосты за именинника в двусмысленном, соответствующем возрасту духе: «А знаете, Александр Михайлович, вы еще о-го–го, и седина на лысине совсем незаметна», — гости — между горячим и десертом — припоминают, что раньше–то было лучше! И углубляются в дебри воспоминаний.

Мир был большим и удивительным. Каждая бабушка на улице умела делать оладушки, а каждый дед привозил с рыбалки во–о–от такую щуку, а иногда и с собой на речку брал. Отцы гнули пальцами гвозди, а матери из этих гвоздей умели сварить такие щи — пальчики оближешь! Деревенское детство с творогом и сенокосом, городские исследователи песчаных карьеров. Босоногое вот это все. Отцовский «Урал», взятый под залог собственной жизни, лихая поездка с первой красавицей поселка. Про все, что было и уже не вернуть, всякое там обычное, про зеленую траву и мокрую воду. Каждый знает, что с каждым прожитым годом трава становится менее зеленой и вода усыхает.

«Сейчас–то я могу купить себе «Харлей», — душит хмельная слеза одного из гостей. — Но ту я уже не верну! Не прокачу!»

Из набора первой помощи ностальгирующему я предложил ремень — чем богаты. Тоже хороший, качественный. Меня хотели бить за непонимание, но потом раздумали — праздник все–таки.

А я понимаю. Вроде не старый еще, но знаю, почему кажется, что было лучше. Счастье, когда маленький нашел во дворе щенка, а он мокрым носом тебе в ладонь тычется и хвостом виляет. Если родители разрешили оставить — нечеловеческое, вселенское счастье. Не повторяется такое никогда. Ты вырастаешь, ты молод, полон надежд и возможностей, и кажется, что так будет всегда, а потом как–то внезапно находишь себя на обочине жизни, и призрак молодого тебя на «Урале» уносится вдаль с деревенской красавицей за спиной. Хоть и вру, конечно, не было у меня мотоцикла и деревенской красавицы. Но ведь у кого–то был этот образ. А я привык мыслить образами.

Мы стареем, это правда. Но жизнь хуже не становится, и это главное, что нужно помнить. Пройдет десятка два лет, и мой друг, ностальгирующий по «Уралу», будет жалеть, что сегодня не купил себе «Харлей», и если не будет дураком, если что–нибудь поймет, то хотя бы тогда он ничтоже сумняшеся подхватит симпатичную бабушку с татуировкой на пояснице и лихо прокатит ее на своей коляске до терапевта.

Потому что жить надо здесь и сегодня. Потому что то, что становится «раньше», происходит с нами прямо сейчас.

ND72@mail.ru