Актера и режиссера, народного артиста России, председателя Гильдии актеров кино России Сергея Никоненко хорошо знают и любят в Беларуси. В этом юбилейном для нашего кино декабре Сергей Петрович принял участие в торжественном вечере, посвященном 30-летию Белорусской гильдии актеров кино. Сказал много теплых слов белорусским коллегам в кинотеатре «Центральный», читал пронзительные стихи, обволакивал цитатами. А также пообщался с нашими журналистами за кулисами праздника.
— Сергей Петрович, как Беларусь возникла в вашей творческой судьбе?
— Я снимал на «Беларусьфильме» картины «Семьянин», «Брюнетка за 30 копеек», «Хочу в Америку» и «Не хочу жениться». Это был, может быть, самый трудный период и для СССР, и позже для стран СНГ, и для всего нашего кино… Разваливалось просто все! И на наших глазах: кинематограф, страна! Не «развалились» только люди, с которыми я сотрудничал на «Беларусьфильме». Они как были обстоятельными, такими и оставались. Большие труженики. Ответственные, изобретательные, уважительные. Всегда вспоминаю их с большой любовью.
— Как вы совмещаете актерскую и режиссерскую профессии?
— Как-то всегда удавалось. Хотя иногда было тяжело. Например, в 2000 году у меня как у актера закрылось сразу десять проектов. Иногда открываю свою фильмографию и сам удивляюсь: неужели я столько «наследил» в нашем кинематографе, на телевидении? Взять хотя бы один сериал «Любовь как любовь» 2006 года.
— Там какое-то безумное количество серий.
— Триста двадцать! Да, я хорошо заработал. Но не имей я серьезной подготовки и хорошей школы, которую я прошел во ВГИКе в мастерской у Сергея Аполлинариевича Герасимова и Тамары Федоровны Макаровой, я думаю, не совладал бы с таким объемом. Мы играли в сериале вместе с моей однокурсницей Ларисой Лужиной. Кстати, в мастерской Герасимова и Макаровой я учился дважды: сначала как актер, четыре года поработал и затем — как режиссер. И учился снова всему добросовестно. Потом многие мои знакомые актеры брались за режиссуру без всякого образования.
— Говорят, режиссуре невозможно…
— Научить нельзя, а научиться, наверное, можно. Режиссура в себя включает… все! (Смеется.) Нельзя объять необъятное? Конечно, нельзя. Но стремиться к этому нужно и в музыке, и в живописи, и в актерском творчестве, и в архитектуре. Какую область ни возьми — все в режиссерской профессии пригодится. Если умеешь что-то делать руками — строгать, пилить, дрелью пользоваться, — все, оказывается, тебе было нужно. Как и верховой ездой владеть. В 2005 году снимали картину «Парк советского периода» Юлия Гусмана, он, по-моему, снимает раз в двадцать пять лет. Я там играл Чапаева. В финале фильма мой персонаж верхом на лошади во весь аллюр вылетает спасать главных героев в исполнении Лизы Боярской и Александра Лазарева. Это была первая роль Лизы. Снимаем первый дубль, второй… И вдруг Юлик Гусман и оператор Игорь Клебанов обращаются к нашим конникам, там был задействован конный театр Кантемирова, руководил им в ту пору Мухтарбек Алибекович Кантемиров: «У нас на экране один Никоненко, в чем дело?» Мухтарбек Алибекович подъехал ко мне на белой лошади и попросил: «Петрович, попридержи коня!» Вот это был комплимент! Ни один актерский комплимент не был мне так дорог. А я занимался когда-то верховой ездой и, оседлав довольно горячего жеребца Эмира, очень быстро нашел с ним общий язык — выявил его больное место: я же с шашкой был, и бурка сзади еще на мне, так на уровне глаза поиграл шашкой.
— Увлечение бильярдом было у вас до фильма «Классик»?
— Конечно. У нас в театре киноактера была бильярдная, там стояло два стола. Потом, когда театр переехал в новое здание, там было уже три стола и бессменный маркер Василий Михайлович Куликов. Я к нему приходил и немного играл. В картине «Классик» видно, что я сам играю в бильярд в отличие от Алексея Гуськова или Юозаса Будрайтиса. Там вы видите их героев, потом отдельно руку, отдельно шар, идут такие перебивочные планы.
— Вас с такими титанами сводила жизнь!
— Я немного не понимал, каким богатством обладаю, когда в юности переселил родителей и стал хозяином своей комнаты в коммунальной квартире в центре Москвы. Рестораны заканчивали работу в 23.00 или чуть позже, ребята только входили в настроение. Куда пойти? «А пошли к Сереге!» Так же, как ходили из ресторана ВТО к Ларисе Лужиной, которая неподалеку снимала комнату с первым мужем, оператором Алексеем Чердыниным. Кто только ко мне ни приходил: и Владимир Высоцкий, и Николай Губенко, и Геннадий Шпаликов, и Никита Михалков, он привел Андрея Миронова. Как-то они съели мою лапшу прямо из кастрюли, голодные все были.
По поводу масштаба личностей… Верно подметил Есенин: «Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянье…» Я не предполагал, что Василий Макарович Шукшин станет сегодня классиком русской литературы и классиком кинематографа — как актер и как режиссер. Тарковский по-своему хорош. Он снимал интеллектуальное кино, немного холодноватое, рациональное, просчитанное… Мне ближе кинематограф Шукшина, где идет рассказ о человеке и для человека. Его фильмы пробуждают человеческое начало. Он-то мне и посоветовал пойти в режиссуру.
— Этот год юбилейный для Шукшина. А вы следите за перипетиями внутри его семейства, которые иногда выплескиваются на телевизионный экран?
— Я с Марией Шукшиной играю в одном спектакле, но ни разу ни о чем ее не спросил. Лида Федосеева — моя однокурсница, как и Жанна Болотова, Жанна Прохоренко, Галина Польских. Ничего себе курс был, правда? А еще один однокурсник — Николай Губенко — даже был министром культуры СССР…
Мне не интересно о чем-то расспрашивать. Когда ушел из жизни Шукшин, я почувствовал внутри себя, что Лиду нужно спасать. Маша — маленькая, Ольга еще на год младше. У меня как раз подвернулась роль для Лиды в картине «Трын-трава». Говорю: «Давай сниматься!» А она отказывается. Я пошел к генеральному директору «Мосфильма» Николаю Сизову. Говорю, вот такая ситуация, есть для нее роль, нужно ей дать работу. Сизов сказал: «Сделайте пробу, любой результат будет утвержден». Хотя, честно скажу, у Светланы Крючковой проба на эту роль была блистательная... В итоге Лида снялась в этой картине. Потом на книгах Василия Макаровича она писала мне слова благодарности. Важно, что девчонки выросли. Может быть, их понимание жизни как-то разошлось. Может быть, материальные дела вмешались и так далее…
— Современное кино вас радует или огорчает?
— Признаюсь, я его мало смотрю. Меня другое огорчает. Четыре года назад я снял фильм «Охота жить» — это моя третья картина по рассказам Шукшина (первая — «Елки-палки», вторая — «А поутру они проснулись»). За «Охоту жить» получил 5 призов: «Золотой сарматский лев» фестиваля «Восток & Запад», специальный приз XVII Всероссийского Шукшинского кинофестиваля, «Золотое перо» на фестивале «Литература и кино» в Гатчине, «Золотой феникс» в Смоленске и приз Международного благотворительного кинофестиваля «Лучезарный ангел», который патронирует Патриарх Кирилл. А где можно увидеть это кино? Нигде! Да что же это такое творится? Мне что еще и прокатом надо заниматься? Я раньше знал: если снял картину — она выйдет на экраны. Я пойду в обычный кинотеатр и посмотрю ее вместе со зрителями. Всегда так делал. Кепочку пониже, шарфик повыше, «усы плащом закрыв, а брови — шляпой», как писал Пушкин про Дон Гуана, и сижу, смотрю, как воспринимают фильм простые зрители. Я же для людей делаю картины. Все свои работы всегда ходил так проверять. А теперь не знаю, куда пойти. Это меня не устраивает и отбивает всякую охоту трудиться в кино. Объясните мне путь картины — от начала и до зрительного зала, тогда я буду предлагать свои проекты как режиссер. Хорошо, что у меня есть актерская профессия. Более того, я уже 25 лет работаю в театре, в антрепризах. В 2002 году приезжал сюда, в город-герой Минск, с Александром Абдуловым, играли спектакль «Все проходит».
Сейчас репетирую новую роль, и через три недели мне надо будет выйти и сыграть в пьесе Александра Николаевича Островского. Что может быть лучше? Я не сказал, конечно, продюсеру, но такие роли надо играть бесплатно. Это не моя мысль. Так Мейерхольд говорил про «Гамлета» и «Ревизора» — что режиссер должен ставить их бесплатно. Это поощрение и награда. Думаю, к Островскому это тоже относится.
КСТАТИ
Вместе с председателем Белорусской гильдии актеров кино заслуженной артисткой Беларуси Светланой Суховей Сергей Никоненко снимался в картине Сергея Урусевского «Пой песню, поэт…» по сценарию Геннадия Шпаликова. Никоненко, сыгравший в этом фильме роль поэта Сергея Есенина, на юбилейном вечере вспоминал: «Светочка играла девочку с коровой. Так называлась ее роль. По-моему, все на съемочной площадке были в нее влюблены». Также Сергей Петрович вручил Светлане Суховей юбилейную медаль, посвященную 100-летию ВГИКа имени С.А. Герасимова.
pepel@sb.by
