Их оружие – кинокамера. Кто и как снимал Великую Отечественную войну
10.01.2020 14:30:00
ДУБРОВСКАЯ Ольга
В годы Великой Отечественной войны на фронтах и в партизанских отрядах сражались около 300 кинооператоров, отснявших более 3,5 миллиона метров пленки. Кадры, запечатленные бесстрашными солдатами, легли в основу культовых фильмов «Минск – наш!», «Освобождение Советской Белоруссии», «Великая Отечественная» и многих других, а также использовались в качестве доказательств во время Нюрнбергского процесса. Чтобы почтить память авторов кинохроники, рассказывающей о героизме и трагедии, боли и страхе, жестокости и бесстрашии, Национальный архив совместно с Белорусским государственным архивом кинофотофонодокументов, Музеем истории белорусского кино и киностудией «Беларусьфильм» запустил мультимедийный проект «Их оружие – кинокамера».
Мария Сухова (1943 г.)
В экспозицию вошли уникальные документы: постановление Совнаркома БССР о работе Белорусской кинохроники, списки личного состава партизанских бригад, в которые были зачислены солдаты с камерами. Эти люди воевали с оружием и кинокамерой наперевес, проводит экскурсию заведующая отделом Национального архива Маргарита Старостенко:
– Боевым арсеналом они пользовались так же часто, как и операторским, ведь, как они сами рассказывали после войны, «добывать материал приходилось в гуще событий, на яростном острие атак».
Это первый проект, рассказывающий о судьбах кинопулеметчиков – так называли себя военные хроникеры. Изначально организаторы планировали собрать только документы, в которых значатся данные о зачислении тех или иных бойцов в ряды партизанских формирований. Но когда начали работать, нашли еще и наградные листы, а также характеристики и свидетельства о смерти военных кинооператоров, вспоминает Маргарита Старостенко:
– Рассказать обо всех мы не могли, поэтому выбрали самых известных. Меня до глубины души трогает судьба Марии Суховой – одной из немногих женщин с камерой на войне. В мирное время она работала ассистентом оператора, а в годы лихолетья сражалась наряду с бравыми солдатами и носила на плече тяжеленный киносъемочный аппарат. За несколько лет Мария сняла более 20 тысяч метров пленки. Ради хорошего кадра она не раз рисковала жизнью.
Однажды во время отступления один из бойцов вызвался помочь хрупкой девушке тащить ее ношу. Когда Мария добралась до укрытия, заметила, что камеры нет: партизан уронил ее по дороге. Под градом пуль оператор отправилась на поиски и чудом ее отыскала.
Самое большое разочарование для Марии, по воспоминаниям ее коллеги Оттилии Рейзман, не отсутствие теплой одежды и обуви зимой, не голод и боль, а то, что на многих пленках ничего не видно, кроме столба пепла от разрыва снарядов. Подобные переживания испытывали все операторы. Войну было очень сложно «схватить» объективом. Кроме того, минирование, разведка, переправы через реки и другие операции проводились только под покровом ночи, а при отсутствии освещения хорошая картинка не получалась.
От техники, конечно, зависело многое, но далеко не все. Те, кто держал камеру в руках, выработали мгновенную реакцию, чтобы быстро выбирать место и ракурс съемки, а также отточить репортерскую хитрость. Цена, которую кинопулеметчики заплатили за историю войны на пленке, оказалась высока. Судьба Марии тому подтверждение.
– В этой витрине вы можете видеть акт о смерти оператора Суховой, который датируется маем 1944 года, – показывает сотрудник архива. – Партизанская бригада под командованием Владимира Лобанка попала в осаду под Ушачами в Витебской области. Вместе с бойцами в 20-километровом кольце оказалось зажато и 15 тысяч мирного населения. К счастью, партизаны прорвали блокаду и начали выводить женщин и детей. Эту сцену предстояло снять Марии. И хотя у нее был шанс спрятаться за спинами товарищей, она мчалась с камерой в первых рядах. Осколок мины попал ей прямо в живот. Последними словами оператора стали: «Я закопала в лесу пленки. Найдите их и передайте в Москву».
Оттилия Рейзман выполнила просьбу подруги: все пленки попали в Центральную студию документальных фильмов. Там их включали в экстренные выпуски «Союзкиножурнала», который выходил несколько раз в месяц почти до самого конца войны. В одной из серий показали эпизод воздушного боя, снятого Михаилом Беровым, во время которого советский истребитель уничтожил фашистский бомбардировщик. Этот же оператор запечатлел и исторический момент – падение фашистской свастики с Дома правительства в Минске.
Маргарита Старостенко
Чаще всего кинооператоров отправляли не на фронт, а забрасывали в партизанские отряды. В объектив попадали землянки, зеленые школы, сожжение деревень гитлеровцами, угон населения в лагеря. Адаптироваться к партизанскому быту часто помогла военная подготовка, полученная еще в мирное время. Владимир Цеслюк, например, окончил летное училище. Он был не просто пассажиром в самолете, иногда даже сам пилотировал. Из полетов привозил десятки метров пленки, кадры которой потом вошли в фильмы «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой», «День войны» и другие. А однажды он сам попал под прицел камеры: когда снимали партизанский парад в Минске в июле 1944-го, запечатлели фигуру офицера в фуражке с кинокамерой. Этот кадр есть во многих военных лентах.
odubrovsk@sb.by
Мария Сухова (1943 г.)
В экспозицию вошли уникальные документы: постановление Совнаркома БССР о работе Белорусской кинохроники, списки личного состава партизанских бригад, в которые были зачислены солдаты с камерами. Эти люди воевали с оружием и кинокамерой наперевес, проводит экскурсию заведующая отделом Национального архива Маргарита Старостенко:
– Боевым арсеналом они пользовались так же часто, как и операторским, ведь, как они сами рассказывали после войны, «добывать материал приходилось в гуще событий, на яростном острие атак».
Это первый проект, рассказывающий о судьбах кинопулеметчиков – так называли себя военные хроникеры. Изначально организаторы планировали собрать только документы, в которых значатся данные о зачислении тех или иных бойцов в ряды партизанских формирований. Но когда начали работать, нашли еще и наградные листы, а также характеристики и свидетельства о смерти военных кинооператоров, вспоминает Маргарита Старостенко:
– Рассказать обо всех мы не могли, поэтому выбрали самых известных. Меня до глубины души трогает судьба Марии Суховой – одной из немногих женщин с камерой на войне. В мирное время она работала ассистентом оператора, а в годы лихолетья сражалась наряду с бравыми солдатами и носила на плече тяжеленный киносъемочный аппарат. За несколько лет Мария сняла более 20 тысяч метров пленки. Ради хорошего кадра она не раз рисковала жизнью.
Однажды во время отступления один из бойцов вызвался помочь хрупкой девушке тащить ее ношу. Когда Мария добралась до укрытия, заметила, что камеры нет: партизан уронил ее по дороге. Под градом пуль оператор отправилась на поиски и чудом ее отыскала.
Самое большое разочарование для Марии, по воспоминаниям ее коллеги Оттилии Рейзман, не отсутствие теплой одежды и обуви зимой, не голод и боль, а то, что на многих пленках ничего не видно, кроме столба пепла от разрыва снарядов. Подобные переживания испытывали все операторы. Войну было очень сложно «схватить» объективом. Кроме того, минирование, разведка, переправы через реки и другие операции проводились только под покровом ночи, а при отсутствии освещения хорошая картинка не получалась.
От техники, конечно, зависело многое, но далеко не все. Те, кто держал камеру в руках, выработали мгновенную реакцию, чтобы быстро выбирать место и ракурс съемки, а также отточить репортерскую хитрость. Цена, которую кинопулеметчики заплатили за историю войны на пленке, оказалась высока. Судьба Марии тому подтверждение.
– В этой витрине вы можете видеть акт о смерти оператора Суховой, который датируется маем 1944 года, – показывает сотрудник архива. – Партизанская бригада под командованием Владимира Лобанка попала в осаду под Ушачами в Витебской области. Вместе с бойцами в 20-километровом кольце оказалось зажато и 15 тысяч мирного населения. К счастью, партизаны прорвали блокаду и начали выводить женщин и детей. Эту сцену предстояло снять Марии. И хотя у нее был шанс спрятаться за спинами товарищей, она мчалась с камерой в первых рядах. Осколок мины попал ей прямо в живот. Последними словами оператора стали: «Я закопала в лесу пленки. Найдите их и передайте в Москву».
Оттилия Рейзман выполнила просьбу подруги: все пленки попали в Центральную студию документальных фильмов. Там их включали в экстренные выпуски «Союзкиножурнала», который выходил несколько раз в месяц почти до самого конца войны. В одной из серий показали эпизод воздушного боя, снятого Михаилом Беровым, во время которого советский истребитель уничтожил фашистский бомбардировщик. Этот же оператор запечатлел и исторический момент – падение фашистской свастики с Дома правительства в Минске.
Маргарита Старостенко
Чаще всего кинооператоров отправляли не на фронт, а забрасывали в партизанские отряды. В объектив попадали землянки, зеленые школы, сожжение деревень гитлеровцами, угон населения в лагеря. Адаптироваться к партизанскому быту часто помогла военная подготовка, полученная еще в мирное время. Владимир Цеслюк, например, окончил летное училище. Он был не просто пассажиром в самолете, иногда даже сам пилотировал. Из полетов привозил десятки метров пленки, кадры которой потом вошли в фильмы «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой», «День войны» и другие. А однажды он сам попал под прицел камеры: когда снимали партизанский парад в Минске в июле 1944-го, запечатлели фигуру офицера в фуражке с кинокамерой. Этот кадр есть во многих военных лентах.
odubrovsk@sb.by