Войдите в положение!
27.09.2019 15:36:00
Татьяна СУЛИМОВА
На вокзале становлюсь свидетельницей душещипательной сцены. Бабуля прорывается к машинисту и умоляет задержать отправление поезда, мол, ее невестка с внуком опаздывают, уже бегут. Машинист недоступен, проводник только руками разводит — это железная дорога, а не такси.
— Ну миленький, пять минуточек…
Бабуля вкратце пытается изложить причину опоздания и всю свою тяжелую жизнь, но к проводнику есть еще вопросы, он периодически отвлекается подсказать, где какой вагон, и проверить билет. Бабуля потеет, бледнеет, утирает платком лицо и с новыми силами бросается в бой: то молит, то желает здоровья. До Санкт-Петербурга путь неблизкий, проводнику еще много раз нужно будет входить в чье-то положение. А невестки не видать…
Я возле этого поезда тоже с просьбой, мне нужно кое-что передать в Питер. В это мое положение проводник войдет с легкостью, он умеет и знает как. Да я и сама вчера была добра в отделении банка. Девушка прибежала: «Я опаздываю, мне очень быстро, пропустите, пожалуйста, сделать маленький платеж!» Моя жизнь ничуть не хуже железнодорожной — все расписано, все в графике, иначе стрелки не сойдутся, но решила пойти навстречу. Нужно ли теперь на два абзаца расписывать, как леди зависла у окошка минут на пятнадцать. Ей, оказалось, и карточку новую заодно нужно было забрать, а карточка затерялась, и была целая процедура.
Вспомнилась давняя история приятельницы. Дождь, ветер. На выезде из города стояла бабуля и голосовала. Екнуло в груди у моей подруги, остановилась:
— Садитесь быстрее! Я в Брест еду, а вам куда?
— Туда, на Барановичи.
Поехали, бабуля сидит тихонечко, смотрит в окно. Смотрит и смотрит, а потом вдруг интересуется:
— А где я? Где это я?
— Дзержинск проехали, до Барановичей еще далеко, — сообщает приятельница.
— А ты кто — Марина?
— Нет, бабуля, вы чего?
И тут водитель заметила, что у пассажирки довольно странный взгляд, рассеянный.
— Вас как зовут? Адрес свой знаете?
— Да, я в Минске живу, в Малиновке.
— Вас назад подвезти?
— Да, домой.
Поехали. Бабуля просит:
— Марина, ты Мише позвони, я не помню свой адрес…
Та хоть Аня, а не Марина, но уже на все согласна, лишь бы расстаться с той женщиной:
— А телефон у вас есть? Мобильный?
Бабуля стала рыться в сумке, там только салфетки и таблетки, ни телефона, ни паспорта. Пришлось моей подруге хитростью отвезти бабушку в ближайшее отделение милиции и задержаться там еще на пару часов для составления бумаг.
— От моего сердобольного характера всегда одни беды! — хохотала уже потом Аня.
Но как обычно люди себя успокаивают, так и она успокаивала, что, видимо, не нужно было ей в этот день ехать в Брест — мало ли какие обстоятельства ждали в дороге, а вот случай уберег. Все неспроста.
В моей жизни тоже было, в юности еще. Цыганка остановила спросить, как ей куда-то там добраться, и обчистила мой кошелек. Слово за слово, я ей дорогу показываю, а она — какая хорошая девочка, дай свои деньги, я тебе их приумножу, будешь богатая и счастливая. Я все отдала! До сих пор, когда у меня что-то удачно случается в жизни, с иронией вспоминаю ту цыганку, приговаривая: «Видишь, опять сработало твое приумножение». Но это уже сейчас, а тогда я ой как плакала и клялась больше не быть добренькой к посторонним.
Но разве ж это возможно? Человек за годы жизни в обществе воспитал в себе чувство эмпатии, потому что без сопереживания чужому страданию не выжить. Именно оно заставляет нас инстинктивно спасать постороннего человека, попавшего в беду, и протягивать руку всем упавшим, потому что никогда не знаешь, где опрокинет тебя…
Стою у вагона, интересно мне, чем дело закончится.
— Алеся, ну вы где? Ну! Поезд уже отправляется, не могут они ждать…
Несется Алеся, забрасывает чемодан в первый попавшийся вагон, внука, с шапкой на глазах, туда же — все в мыле.
— В такую пробку попали… — выдыхает.
— Все-все! Поехали.
Помахали флажком. Смотрю на часы, задержался-таки поезд с отправлением. Думаю, что люди всегда готовы войти в чье-то положение, но хорошо бы его не создавать на ровном месте.
— Ну миленький, пять минуточек…
Бабуля вкратце пытается изложить причину опоздания и всю свою тяжелую жизнь, но к проводнику есть еще вопросы, он периодически отвлекается подсказать, где какой вагон, и проверить билет. Бабуля потеет, бледнеет, утирает платком лицо и с новыми силами бросается в бой: то молит, то желает здоровья. До Санкт-Петербурга путь неблизкий, проводнику еще много раз нужно будет входить в чье-то положение. А невестки не видать…
Я возле этого поезда тоже с просьбой, мне нужно кое-что передать в Питер. В это мое положение проводник войдет с легкостью, он умеет и знает как. Да я и сама вчера была добра в отделении банка. Девушка прибежала: «Я опаздываю, мне очень быстро, пропустите, пожалуйста, сделать маленький платеж!» Моя жизнь ничуть не хуже железнодорожной — все расписано, все в графике, иначе стрелки не сойдутся, но решила пойти навстречу. Нужно ли теперь на два абзаца расписывать, как леди зависла у окошка минут на пятнадцать. Ей, оказалось, и карточку новую заодно нужно было забрать, а карточка затерялась, и была целая процедура.
Вспомнилась давняя история приятельницы. Дождь, ветер. На выезде из города стояла бабуля и голосовала. Екнуло в груди у моей подруги, остановилась:
— Садитесь быстрее! Я в Брест еду, а вам куда?
— Туда, на Барановичи.
Поехали, бабуля сидит тихонечко, смотрит в окно. Смотрит и смотрит, а потом вдруг интересуется:
— А где я? Где это я?
— Дзержинск проехали, до Барановичей еще далеко, — сообщает приятельница.
— А ты кто — Марина?
— Нет, бабуля, вы чего?
И тут водитель заметила, что у пассажирки довольно странный взгляд, рассеянный.
— Вас как зовут? Адрес свой знаете?
— Да, я в Минске живу, в Малиновке.
— Вас назад подвезти?
— Да, домой.
Поехали. Бабуля просит:
— Марина, ты Мише позвони, я не помню свой адрес…
Та хоть Аня, а не Марина, но уже на все согласна, лишь бы расстаться с той женщиной:
— А телефон у вас есть? Мобильный?
Бабуля стала рыться в сумке, там только салфетки и таблетки, ни телефона, ни паспорта. Пришлось моей подруге хитростью отвезти бабушку в ближайшее отделение милиции и задержаться там еще на пару часов для составления бумаг.
— От моего сердобольного характера всегда одни беды! — хохотала уже потом Аня.
Но как обычно люди себя успокаивают, так и она успокаивала, что, видимо, не нужно было ей в этот день ехать в Брест — мало ли какие обстоятельства ждали в дороге, а вот случай уберег. Все неспроста.
В моей жизни тоже было, в юности еще. Цыганка остановила спросить, как ей куда-то там добраться, и обчистила мой кошелек. Слово за слово, я ей дорогу показываю, а она — какая хорошая девочка, дай свои деньги, я тебе их приумножу, будешь богатая и счастливая. Я все отдала! До сих пор, когда у меня что-то удачно случается в жизни, с иронией вспоминаю ту цыганку, приговаривая: «Видишь, опять сработало твое приумножение». Но это уже сейчас, а тогда я ой как плакала и клялась больше не быть добренькой к посторонним.
Но разве ж это возможно? Человек за годы жизни в обществе воспитал в себе чувство эмпатии, потому что без сопереживания чужому страданию не выжить. Именно оно заставляет нас инстинктивно спасать постороннего человека, попавшего в беду, и протягивать руку всем упавшим, потому что никогда не знаешь, где опрокинет тебя…
Стою у вагона, интересно мне, чем дело закончится.
— Алеся, ну вы где? Ну! Поезд уже отправляется, не могут они ждать…
Несется Алеся, забрасывает чемодан в первый попавшийся вагон, внука, с шапкой на глазах, туда же — все в мыле.
— В такую пробку попали… — выдыхает.
— Все-все! Поехали.
Помахали флажком. Смотрю на часы, задержался-таки поезд с отправлением. Думаю, что люди всегда готовы войти в чье-то положение, но хорошо бы его не создавать на ровном месте.