О Нарочи, которая, казалось бы, не так давно (до 30 июля 1964 года) называлась Кобыльник, мы уже рассказывали. Материал вызвал неоднозначную реакцию читателей. Среди писем — и весточка из Израиля, от Меира Свирского. Сейчас он «пенсионерит» в Хайфе. А до войны, во время горьких испытаний и еще потом несколько послевоенных лет был жителем местечка Кобыльник. «Признаться, собирался написать вам сразу, как только прочитал в полюбившейся мне рубрике о родном местечке. У меня о дорогой Мядельщине свои трепетные воспоминания. Всему я свидетель и многих событий участник. Возможно, кому–то мои воспоминания покажутся частными, понятными только для старых жителей Кобыльника. Но, согласитесь, боль, переживания всегда состоят из фрагментов личной памяти. Так и у меня. Смотрю на старые фотографии родных окрестностей — и вспоминаю свое, однажды пережитое», — так эмоционально начинается письмо Меира Свирского....21 сентября 1942–го, бабьим летом второго года войны, были расстреляны последние 120 евреев Кобыльника. Фашисты и их пособники совершили еще одно злодеяние из огромной череды преступлений над народом Беларуси. А ведь история жизни предков Свирского на нарочанских землях соткана из столетий. По надгробиям кладбища можно полагать, что евреи проживали в Кобыльнике уже в ХVII веке. Интересно, как сформировалось местечко. В начале ХIХ века был издан указ царя Александра I, запрещающий евреям заниматься сельским хозяйством. Люди вынужденно оставляли свои деревни и перебирались в местечки. В Кобыльник переехали жители деревень Вереньки, Мельники, Молчаны, Слуки, Пасынки, Черевки, Яневичи, Балаши, Купа, других поселений озерного края. Семьи носили не только свои фамилии, но еще в довесок — названия деревень, откуда приехали. Переселенцы занимались ремеслами: были портными, сапожниками, столярами, кузнецами, жестянщиками; работали в хозяйствах местных помещиков; держали лавки, торговали рыбой, пушниной, сельхозпродуктами. Словом, обслуживали местное население и, если социализировать наш рассказ, являлись продуктивным элементом общества.
...От Вильно через Кобыльник проходила каменная дорога в Поставы. На дорогу в Вильно и обратно с остановкой в Катловке уходило 5 дней на телеге или санях, вспоминает Меир Свирский. В 1930–е годы курсировал автобус раз в день. Был и поезд — узкоколейка тянулась от Кобыльника до Лынтуп. А уже там пассажиры пересаживались до Вильно.
Население местечка в довоенные годы достигало тысячи жителей. Кобыльник являлся центром рыбной торговли. Евреи обеспечивали рыбаков рыболовными снастями, закупали у них рыбу и пересылали в Вильно, Варшаву и Лодзь. Торговцы и рыбаки очень дружили между собой, жили, можно сказать, одной семьей.
Рассказывает старожил Ольга Ролич: «По вторникам рынок работал в Кобыльнике, по понедельникам — в Поставах, по четвергам — в Мяделе. На рядах можно было увидеть пушнину, скот, яйца, птицу, грибы и ягоды. Крестьяне покупали кожу, деготь для телег, галантерею, обувь, ткани и многие другие товары». Явновичи содержали ветряную мельницу, Голи — аптеку. Фермой серебряных лисиц владели Гильманы.
В 1930–е годы Кобыльник, где размещались гминная управа (что–то вроде нынешнего сельсовета, если «округлять» наши представления об административно–территориальном управлении), полицейский участок, почтовое отделение. Из более крупных производств — цагельня (кирпичный завод). Рядом соседствовали три веры, три храма — православная церковь, костел (построен в 1901 году), синагога. И сегодня теперь уже Нарочь по–прежнему восхищает своей многозначительной стариной. Путешествуя по деревне, являющейся нынче центром сельсовета, уже как памятниками архитектуры любуешься Андреевским костелом, церковью, история которой исчисляется со второй половины ХIХ века. А выгляни за границы Нарочи–Кобыльника, так можешь и еще множество других открытий совершить. Рядом — большие и малые деревеньки и хутора с названиями, которые с ходу и не расшифруешь: Чучелицы, Терлюки, Скоры, Рудошаны, Репяхи, Кусевщина, Микраши, Беймишки, Антонисберг, Воронцы, Лыжичи, Матясы, Швакшты, Чехи...
А появится часок-другой, так и дальше можно махнуть — в Засвирь или Шеметово, может быть, в Константиново. И везде нас ожидают открытия и встречи. В Засвирье откроются двери костела кармелитов. В Константинове, где в годы Великой Отечественной размещался штаб партизанской бригады имени Рокоссовского и братья Волосевичи ремонтировали оружие, выбивали медали партизанам-героям, — памятник 27 погибшим землякам. А в Шеметове непременно загляните в костел Матери Божьей, познакомьтесь с улицами и улочками не менее интересного, чем Кобыльник, местечка.
Но биография у каждого из поселений не менее интересная, вот только филокартическая ее часть, как правило, у поселений масштабом побольше. Хотя бы, как у Нарочи–Кобыльника. Кстати, о нем отдельная книга издана в США. Благодаря, разумеется, уроженцу местечка — Аарону Ходосу. Он, между прочим, еще в довоенные годы и общество уроженцев Кобыльника основал. А другой наследник памяти о Кобыльнике — известный в Европе художник Бил Нароцкий. Живет и работает в Барселоне.
Вот такая история нашей небольшой деревни Нарочь.
Открытки из коллекции Владимира ЛИХОДЕДОВА.
