В плену метафор

Музыкальный бомонд нашего города недавно вновь подвергся испытанию: очередная премьера Национального театра оперы - "Отелло" Джузеппе Верди была вновь в концертном исполнении.

Музыкальная драма опять как симфонический концерт?! Правда, недовольство некоторых, как мне показалось, подпитывалось больше злорадством, нежели искренним сожалением. В конце концов во всех остальных творческих коллективах тоже небогато со средствами.

Меломаны же Минска были не в претензии. Снобизм большинству нашей публики вообще не присущ. Концертное исполнение оперы даже помогает нам музыкально образовываться, трудолюбиво улавливая своеобразие гармонического языка позднего Верди, а не пассивно слушая музыку как аккомпанемент к действию. Конечно, это - трудно: без помощи грима, костюмов, декораций прочувствовать оперу как полноценный спектакль. Но надо отдать должное маэстро Анисимову. Он "размял" действие, насколько это было возможно, приведя в движение хор, колосники и даже оркестрантов, - на сцену выходил-уходил ансамбль мандолин и гитаристов. Солисты тоже не стояли истуканами. Интриган Яго (заслуженный артист России Н.Моисеенко), который поет бельканто, так как лживость - неотъемлемая черта его характера, был концентрированно выразительным. И когда он спокойно и даже торжественно довел Отелло до потери остатков разума, я, ей-богу, ощутила что-то похожее на озноб. Яго был ужасен в своем триумфе над распростертым мавром: "Вот он, грозный лев Венеции!" Повержен, унижен, распят... Мефистофельский "дух, что отрицает все" на глазах обретал пугающую плоть...

Отелло исполнял Владимир Раевский. Интересно, что для мужественного полководца Верди написал теноровую партию... Наверное, чтобы подчеркнуть: ведь молод, чист, неопытен, порывист. В бою - лев, в любви - ягненок. В.Раевскому, которому самому, кажется, нет еще и 30, удались именно эти краски образа. Он возбужден и растерян - какая легкая добыча для матерого Яго! Хотя иногда казалось, что певец излишне сконцентрирован на вокале, так сказать, по-ученически зажат. Ну и немудрено, партитура не из легких. Когда-то Верди перед премьерой в миланской "Ла Скала" сам без устали работал с первым исполнителем Отелло г-ном Таманьо, чтобы отшлифовать все детали партии. Если бы на нечто подобное могли рассчитывать солисты нашего театра...

Трогательная партия ивушки-Дездемоны была поручена на премьере Елене Раевской. У нее прекрасные внешние данные - белокура, стройна, молода и пластична. Хорошее меццо-сопрано. И в образе она в меру трогательна, в меру наивна. Но... но чего-то все же солистке не хватило: какой-то изюминки, золотого ядрышка, изящного излома, что ли. А то уж слишком монотонна ее Дездемона. Утомительно беспомощна.

И все-таки только тугоухий мог остаться после этой премьеры неудовлетворенным и скучающим. Конечно, следует похвалить и хор, и оркестр (хормейстер А.Ломанович, дирижер А.Анисимов - браво!). Но, слушая шедевр Верди, признаюсь, поймала себя на ощущении, что не хочется расчленять свое эстетическое наслаждение от могучей музыки на каденции, скерцо, дуэты и арии и, как говорится, сертифицировать их качество. Опера - не развлекательный товар. Пожалуй, ее можно сравнить с художественным богослужением народа. Хотя соглашусь, что это яркое сравнение - как случается с метафорами - страдает преувеличением...