Что скрывал Тростенец. Открылся мемориал в урочище Благовщина

Тростенец — комплекс, организованный во время гитлеровской оккупации нацистами недалеко от Минска для принудительного содержания и уничтожения людей, — включал трудовой лагерь и два основных места расправы над узниками: Благовщину и Шашковку. Существовал с весны 1942-го по начало июля 1944 года. Каждый его день — это бесконечные человеческие страдания, муки, слезы и трагедии. И наибольший масштаб массовые убийства, практиковавшиеся гитлеровскими преступниками, приобрели с мая 1942-го по декабрь 1943 года в урочище Благовщина, расположенном в нескольких километрах от деревни Малый Тростенец. Здесь проводились многотысячные расстрелы мирного населения не только с территории Беларуси, но и депортированного из Германии, Австрии, Чехословакии. Из стран Европы людей привозили на смерть эшелонами — более 20 тысяч человек. Чудом спастись удалось буквально нескольким десяткам... Остальные остались лежать в рвах–могилах, вырытых извергами. Сегодня прах казненных укрыт мемориальными плитами, в отполированных поверхностях которых отражается мирное белорусское небо. И кажется, через эти окна вечности в него смотрят глаза жертв нацистского безумия и варварства. Они были с нами в скорбные минуты открытия мемориала в Благовщине. Они с нами навсегда.


Черные лебеди скорби

Анна Аксенова, главный архитектор мастерской ландшафтной архитектуры УП «Минскпроект», автор и научный руководитель мемориального комплекса «Тростенец», в своем горячем рабочем графике нашла время и прошла вместе с нами по мемориалу накануне его открытия.

— Проект очень тяжелый — по содержанию, объему и его эмоциональной составляющей. Но эмоции приходилось отключать — иначе невозможно было бы работать. А работали наши архитекторы не жалея сил и не считаясь со своим временем. Старались, чтобы каждая деталь производила мощное воздействие на посетителей мемориала, — Анна Алексеевна останавливается возле пока еще невысоких деревцев. — Посмотрите на эти буки с плакучими ветвями. Сорт называется «Черный лебедь». Деревья подрастают, и ветви с темно–красной листвой, похожей по цвету на запекшуюся кровь, скорбно склоняются все ниже и ниже к земле. У могил, а их 34, мы посадили рябины с крупными алыми ягодами... Слезы войны. Работа проделана огромная, и она еще не окончена. В мемориальном парке в перспективе появится запроектированная ландшафтная композиция «Яблоневый лес», что во время цветения усилит трагический контраст с выросшими за послевоенные годы темными соснами. Белый яблоневый цвет, цвет юности, символизирует детей, чьи жизни отняли нелюди. Еще одна будущая композиция — «Потерянное время»: 12 деревьев, также плакучей формы, олицетворяют время, потраченное человечеством на войны и разрушения. Войны останавливают жизнь.

Тематика, связанная с историей Великой Отечественной войны, близка Анне Алексеевне. Ее мать молоденькой девушкой была угнана гитлеровцами в Германию, отец воевал, фронтовик. Поэтому неудивительно, что в творческой и профессиональной биографии архитектора, кроме таких заметных объектов, как площадь Государственного флага, Могила воинов в Лошицком парке, воинские захоронения на Военном кладбище, значатся также парк Победы и реконструкция обелиска «Минск — город–герой» и другие. Мемориал в Тростенце — логичное продолжение этого списка.

Площадь Жизни

Партнером специалистов из «Минск-проекта» по созданию мемориала в Благовщине на протяжении всех лет выступала Творческая мастерская архитектора Л.Левина. Ее нынешний руководитель, Галина Левина, приняла профессиональную, творческую и духовную эстафету отца — мэтра белорусской архитектуры Леонида Менделевича Левина, чей замысел претворен теперь в жизнь в мемориале в Благовщине.

— Знаете, у меня сохранились фотографии, сделанные когда все только начиналось... Смотрю на них и понимаю: пройден очень большой путь, этой работе отдано пять лет, — в какие–то моменты кажется, что Галина Леонидовна сама пока еще не до конца верит в свершившееся. — В 2013 году Леонид Менделевич впервые официально представил наш проект по мемориализации в урочище Благовщина. И вот мы свой долг выполнили. Прошли общий скорбный путь вместе с ними, жертвами Тростенца... Этот путь пролег через наши сердца.

Участники торжественной церемонии открытия мемориала тоже сделали свои шаги по дороге памяти. Пересекли три символические площади: белую — площадь Жизни, красную, изломанную — площадь Парадокса и черную — площадь Смерти. Прошли сквозь страшные бетонные вагоны — олицетворение тех, в которых узников за многие километры везли на смерть. Везли в жутких условиях, когда на человека оставалось менее половины квадратного метра пространства. Чтобы хоть в какой–то мере ощутить, каково приходилось несчастным людям, архитекторы выполнили скамьи так, что сиденья на них имеют те самые 47 квадратных сантиметров.

К открытию мемориал готовили не только профессиональные строители, но множество волонтеров, в большинстве молодые ребята: чистили примыкающую территорию, мыли уложенные камнем дорожки. Все понимали важность происходящего. Строители Дмитрий и Евгений из Советского района Минска заканчивали укладку плиточного покрытия. Не прерывая работы, поделились своими чувствами: стараются вдвойне, ведь трудятся в таком святом месте — месте сохранения народной памяти. Студентам Илье, Вадиму, Алесе, Лизе о том, что происходило в Тростенце, тоже, конечно, известно. Та война вошла и в их семьи — в судьбы бабушек и дедушек, прабабушек и прадедушек. Историю своей страны надо знать, говорят они. И после посещения Тростенца, думается, захотят узнать ее еще больше. Страна переходит в их молодые руки и память народа тоже.

Страшные находки

Возведение мемориального комплекса в Тростенце на всех этапах сопровождалось надзором археологов из Института истории Академии наук Беларуси под руководством кандидата исторических наук Вадима Кошмана. Проводился сбор материальных свидетельств. Делались уточнения относительно мест захоронений, поиск расположения сооружений и конструкций. Собраны тысячи предметов, принадлежавших уничтоженным нацистами людям. Лекарства, ключи от домов и квартир, в которые они больше никогда не вернулись. Медальоны. Гильзы. Пока все эти страшные находки хранятся в Институте истории, позже перейдут в музейные экспозиции.

— Ложки, вилки, тарелки, кружки, фрагменты термосов, бритвенные, косметические принадлежности, украшения, часы, очки — в подавляющем своем количестве вещи исключительно западноевропейского происхождения: из Австрии, Германии, Чехословакии, — Вадим Иванович демонстрирует на мониторе компьютера находки и комментирует их. — Что касается населения, выходцев из СССР, о них говорят найденные советские монеты, кружки и обувь с местными клеймами... Но таких вещей немного. Оно и понятно: когда людей схватили, скажем, во время облавы, какие с ними могли быть вещи...

Да, Благовщина стала местом гибели не только депортированного западноевропейского населения. Здесь убивали всех, кто попадал под подозрение к сопротивлению, всех, кто не смог выйти из тюрем на улицах Володарского и Куйбышева. Государственная Чрезвычайная комиссия определила количество возможных жертв урочища в 150.000 человек.


— Видимо, надо признать, что, даже если сделать раскопки во всех могилах и на больших площадях, вряд ли удастся с точностью вычислить число погибших: известно, что с октября по декабрь 1943 года нацистская зондеркоманда проводила в Благовщине работы по раскапыванию могил, извлечению тел и их сжиганию. И уж тем более невозможно дифференцировать останки западноевропейского и советского населения. Нельзя забывать и то, что по канонам некоторых религий, в частности иудаизма, не разрешается тревожить захороненные останки. В таком месте, как Благовщина, необходимо учитывать множество не только технических, но и морально–нравственных аспектов. Кстати, в литературе проходит информация, что людям из привлекавшейся к работе зондеркоманды говорили, будто они раскапывают прах евреев, погибших в результате наступления 1941 — 1942 годов. Хотя все прекрасно знали, что эшелоны приходили и приходили и людей расстреливали, расстреливали, расстреливали...

Вообще, в Благовщине речь не идет о классических могилах. Здесь все пространство — огромное поле погребения. Даже за его периметром можно обнаружить кальцинированные кости. Кости везде!

Общая боль — общая память

Два года назад историк Александр Долговский вместе с коллегами из Исторической мастерской Минского международного образовательного центра имени Йоханнеса Рау участвовал в создании передвижной выставки «Лагерь смерти Тростенец. История и память». Экспозиция адресовалась не только аудитории в Беларуси, но и в Западной Европе: и в первую очередь в странах и городах, откуда во время Второй мировой войны нацисты вывозили еврейское население для уничтожения в Минск. Так вышло, что Тростенец много лет оставался для европейцев своего рода терра инкогнита. Хотя первая задокументированная расстрельная акция состоялась в Благовщине 11 мая 1942 года — именно когда пришел транспорт с депортированными из Вены. И практически все (81 человека оставили в лагере) в день приезда были уничтожены. А до конца октября сюда прибыло 16 транспортов с депортированными людьми — примерно 16 тысяч человек.

В нашей стране выставка уже демонстрировалась в Минске в музее истории Великой Отечественной войны, в Молодечно, в Гродно в хоральной синагоге, в Брестской крепости, в Мирском замке, в котором во время войны нацисты устроили гетто, в краеведческих музеях Могилева и Витебска, в университете в Новополоцке. В Германии — это Гамбург, там состоялась ее презентация, Берлин, Бремен, Кельн, откуда в Тростенец вывезли целую гимназию — учеников и учителей, Вупперталь. В мае она экспонировалась в Швейцарии — в Базеле. И пока европейский путь выставки не завершен. Впереди Франкфурт и Дюссельдорф, Вена и Терезин. Сейчас выставка действует в Национальной библиотеке Беларуси. Так что гости, приехавшие на открытие мемориала, также могут познакомиться с ней.

— В дополнение к экспозиции мы планируем организовать литературные чтения, — рассказывает Александр Долговский о перспективах. — В Швейцарии я познакомился с семьей Габриэля Хайма. Габриэль подарил мне свою книгу, которую посвятил бабушке. Бабушку вывезли из Берлина в Минск и убили в Тростенце. Габриэль уже приезжал в Минск, был на открытии выставки в Бресте. Еще мы знаем Пауля Коля, автора одной из самых первых книг на немецком языке, где рассказывается о Тростенце. Эти издания можно использовать в литературных чтениях. И, конечно, должны звучать произведения наших белорусских авторов. А до того мы организовали конкурс школьных и студенческих работ «Жертвы нацизма и места уничтожения в Беларуси». Активно сотрудничаем с учителями. И везде, где проводим выставку, обязательно стараемся больше узнать о местных инициативах по сохранению нашей общей памяти. Во многих встречах участвуют представители посольства Германии в Беларуси, ММОЦ имени Йоханнеса Рау, партнерских организаций.

К словам Александра Долговского стоит добавить, что у нас выпущено несколько сборников архивных документов, посвященных лагерю Тростенец. И эти материалы ждут своих исследователей. Скорбный путь Тростенца завершен. Дальше — только память о нем. Живая и вечная!