Тепло старинных икон
20.01.2007 01:00:00
— Иконы гибли в многочисленных войнах, во время религиозных перемен, — рассказывает ведущий научный сотрудник отдела древнебелорусского искусства кандидат искусствоведения Александр Ярошевич. — Ценнейшие образцы церковного искусства уничтожались в 1920—1930-х годах. В газете “Рабочий” за 1929 год с восторгом писали про костры из икон на площади Свободы, где сегодня находится минская ратуша. Когда читаю “Описание церквей Минской Епархии” за 1879 год, иногда просто плакать хочется: сколько произведений искусства мы навсегда потеряли! “Описание” свидетельствует, что, к примеру, на Слутчине только в одном из приходов находилось 50 икон XVII века в византийском стиле! Сегодня в музеях и церквах Слуцкого региона не наберется и десятка старинных икон...
Образа чудотворные
Древнейшие из уцелевших белорусских икон изображают Матерь Божью с младенцем Иисусом. Способность творить чудеса и исцелять больных, как правило, приписывали именно иконам Богоматери. Иисус — Спаситель, но и Судья, а просить о милости люди обычно приходили к образу Матери Божьей, воплощению всепрощающей материнской любви.
В коллекции Национального художественного музея сегодня хранится старейшая в Беларуси Богоматерь Одигитрия, созданная в конце ХV века. “Одигитрия” — определенный художественный тип изображения Матери Божьей, а переводится это слово с языка древней Византии как “путеводительница”. Византийские военачальники перед походом молились и просили удачи именно у таких икон. На иконах, носящих название “Одигитрия”, Богоматерь указывает на младенца Христа, словно бы призывая верующих следовать за ним.
— Во все времена особенно береглись и почитались иконы, за которыми закрепилась слава чудотворных, и именно эти иконы “выживали” в самые трудные годы. Увидеть таковые, как правило, можно не в музеях, а в церквах, — рассказывает Александр Ярошевич. — К примеру, чудотворной считается Баркалабовская икона Богоматери, которая сегодня находится в церкви в Быхове. Сохранилось предание о том, как попала она в Баркалабовский монастырь возле Быхова, на Могилевщине. В 1654 году московский военачальник Пожарский возвращался со своим отрядом из Литвы и вез с собой эту икону. Но, поравнявшись с монастырем, лошади встали как вкопанные и не двигались с места, пока к войску не вышла настоятельница монастыря мать Фатинья и не потребовала оставить икону на белорусской земле...
Впрочем, искусствоведы убеждены, что каждая из икон, дошедшая до наших дней, “пережившая” войны, в том числе и Великую Отечественную, вернувшаяся из Германии, не сгинувшая за десятилетия атеизма, совершила чудо.
Красота небесная
и земная
Об образах, созданных на нашей земле, московские искусствоведы говорят белорусским коллегам: “У вас удивительные иконы — очень теплые, добрые”.
— В наших иконах нет трагичности, — говорит Александр Ярошевич. — Особенно если сравнить их с европейскими готическими образцами. Там столько крови, ужаса! У белорусских иконописцев даже печальные библейские сюжеты изображаются оптимистично, жизнеутверждающе.
Архангел Михаил, глава небесного воинства, который на Страшном суде должен взвешивать хорошие и плохие дела каждой человеческой души, в белорусском “исполнении” не суров и аскетичен, а напротив — доброжелательно улыбающийся розовощекий красавец. Да и изображение самого Страшного суда не обошлось без забавной детали: иконописец изобразил дьявола, который украдкой пытается потянуть чашу весов со злыми делами души вниз.
Еще одна отличительная особенность белорусских икон: святые на них часто выглядят вполне живыми людьми, с узнаваемыми местными особенностями внешности, а второстепенные персонажи — даже в местной одежде: “хвартухах” и андараках.
— Первоначально иконописцы изображали Христа, Богоматерь и Святых в византийских традициях, стоявших у истоков восточнославянского церковного искусства, — поясняет собеседник. — Традиционный иконописный канон наверняка знаком каждому хотя бы по иконе Минской Богоматери в Кафедральном соборе на Немиге. Считалось, что это — попытка отразить духовную, божественную сущность святых. С падением Византии опираться стало не на что, и в каждой христианской стране начала вырабатываться национальная школа иконописи. На Западе — в Германии, Италии — постепенно в изображении святых возобладала человеческая сущность: в эпоху Возрождения художники перешли от традиционных изображений к женственным мадоннам Рафаэля. Этот процесс шел и у нас: так, на белорусских иконах XVII века одежда и руки Богоматери могут быть изображены строго по канону, а вот лицо выписано вполне реалистично.
Именно эта свобода фантазии белорусских иконописцев делала наши иконы такими неповторимыми и узнаваемыми. И именно из-за нее искусствоведам подчас непросто определить, католическая, православная или униатская икона перед ними. К примеру, цвета одежды Матери Божьей в православной традиции — коричнево-пурпурный плащ-мафорий и синее платье. На католических иконах Мария обычно в красном платье и синем плаще. Белорусские живописцы свободно соединяют католические цвета одежд и прочие детали западной традиции иконописи с кириллическими надписями и наоборот. Иконы, впрочем, от этого не проигрывают — напротив, они красочные, радостные, светлые. Святой Георгий на коне с улыбкой пронзает копьем змея, а девушка с длинными косами восхищенно смотрит на него, и все это похоже на иллюстрацию к книге сказок. Да и библейская легенда начинается, как сказка: из моря раз в год выплывало чудище, и, чтобы умилостивить змея, ему бросали невинную девушку. И вот пришла очередь царевны. Родители, понятно, этого не хотели и горячо молились. Бог послал им Святого Георгия, который чудище победил. Вот только до свадьбы (которой должна была бы закончиться сказка) дело не дошло: этот подвиг великомученик Георгий совершил уже в загробной жизни. Будучи великим воином при жизни, он перешел в христианство, за что и принял мученическую смерть.
Судьба “волхвов”
Иконопись — искусство анонимное, и имена талантливых белорусских иконописцев до наших дней не дошли. Ведь икона — это подношение Богу, не людям. А Бог знает, кто ее написал. Как правило, до наших дней сохранилось по одной иконе каждого иконописца. Но бывают и исключения. Например, все три иконы из Бастеновичей, села на Могилевщине, написанные в период с 1723 по 1728 год, явно принадлежат кисти одного мастера. Удивительно, рассказывает Александр Ярошевич, что эти шедевры находились в такой небольшой деревушке, где не было даже приходской церкви, а была лишь приписная: священник приезжал туда служить только по праздникам. Иконы из Бастеновичей — “сюжетные” и похожи скорее на исторические картины, хотя художник рисовал темперой (краской на яичном желтке, традиционной для иконописцев) на досках, а не на холсте.
— Одна из бастеновичских икон называется “Поклонение волхвов”, — говорит собеседник. — Как известно, Рождество Христа произошло в дороге. Мария и Иосиф отправились из Назарета в Вифлеем на перепись населения, которая была объявлена указом кесаря Августа. В Вифлееме все гостиницы были заняты, и Мария с Иосифом нашли за пределами города пещеру, куда пастухи загоняли на ночь стадо. Там и родился Иисус, и одними из первых узнали об этом три восточных волхва, или мудреца (в православной традиции их называют “цари”, в католической — “короли”). Они догадались, что родился Мессия, когда на небе вспыхнула звезда, которая и привела их к пещере. Образы волхвов толковались по-разному: три расы, три континента — Европа, Азия, Африка... Волхвы принесли новорожденному дары: ладан — как царю небесному, золото — как земному и смирну (ею совершается миропомазание перед смертью) — как символ того, что он будет страдать. Именно момент одаривания младенца Христа изобразил неизвестный иконописец.
В 1920 году иконы из храма в Бастеновичах попадают в белорусский государственный музей, на тот момент единственный в Минске (сегодня он носит название музея истории и культуры Беларуси) и благополучно переживают 30-е годы. В 1944-м они вместе со всей коллекцией музея были вывезены в Германию. Как свидетельствуют искусствоведы и историки, предметы искусства из Беларуси и Украины попали в большинстве своем в Баварию. Ящики пролежали нераспакованными до самого конца войны, и в 1945—1946 годах вернулись в Советский Союз.
— Возвращались ценности довольно стихийно, никто не имел возможности толком разобраться, где чье, — рассказывает Александр Ярошевич. — Хотя руководили возвращением крупные ученые из России, Украины, а также белорусские искусствоведы. Больше всего нераспакованных ящиков попало в Россию, в том числе и “Поклонение волхвов”. Из России икону отдают в Гродненский историко-археологический музей. В середине пятидесятых в Минске появляется своя картинная галерея и “Поклонение волхвов” в числе прочих икон передают в ее фонды.
До недавнего времени увидеть этот шедевр посетители практически не могли. Сегодня “Поклонение волхвов” находится в экспозиции Национального художественного музея — в зале древнебелорусского искусства.