Жуткие факты геноцида в Ивьевском районе – сожженные живьем «позавидовали» расстрелянным…

ЭТО  НАСТОЯЩИЙ  ГЕНОЦИД

Проект ИД «Беларусь сегодня» при поддержке Генпрокуратуры

Немецкие оккупанты в годы Великой Отечественной уничтожили 52 деревни в Ивьевском районе

Стреляли в каждого десятого

История геноцида на ивьевской земле начинается со дня оккупации. 29 июня райцентр захватили немцы, несмотря на то что его защищала 24-я Самаро-Ульяновская Железная стрелковая дивизия под командованием Кузьмы Галицкого. Она считалась одной из лучших в Красной армии по боеспособности и уровню дисциплины. Подтверждением этому служит оборона местности, которую держали трое суток. Бойцам даже удалось перейти в наступление и освободить деревню Трабы. Они хотели идти дальше и отбросить противника к Гольшанам. Командир дивизии, понимая, что их успехи ничего не изменят (немцы уже захватили Минск), а дивизия попадет в глубокое окружение, принял решение отступать.

С первых дней фашисты начали устанавливать «новый порядок», направленный на уничтожение и порабощение местных жителей. Первым делом расстреляли партийных работников, советских активистов и тех, кто занимал руководящие должности. Копия протокола допроса Иосифа Волчека проливает свет на геноцид в отношении жителей деревни Малые Князиковцы. С его слов, уже на второй день оккупации, 30 июня, немцы окружили деревушку, выгнали оттуда всех мужчин. Выстроили в шеренгу, в которой были даже 16-летние мальчики, отобрали каждого десятого и приказали копать себе могилу: мол, за участие в поимке немецкого десанта. Из соседней деревни Большие Князиковцы пригнали еще 12 человек. Всех 25 «неугодных» расстреляли…

Сжигали живьем для отчетов

— Не всегда карательные немецкие операции против партизан приносили успех, и тогда за него выдавались сожженные деревни и убитые мирные жители, — отмечает Марина Позняк. — В нашем районе установлено 52 населенных пункта, уничтоженных в годы Великой Отечественной. И это далеко не окончательное число.

На карте «Сожженные и уничтоженные деревни Ивьевского района в годы Великой Отечественной войны» в глаза бросается участок с большой концентрацией отмеченных сел.

— Это наша Налибокская пуща, бакштанская земля с непроходимыми лесами и болотами, — объясняет сотрудник музея. — Именно там находилась партизанская зона. Под видом борьбы с народными мстителями оккупанты убивали местное население, применяя самые зверские формы.

Ценное доказательство массового уничтожения евреев на этих землях — дневник жительницы Ивья Шифры Марголиной, которая вела его в гетто, подробно описывая издевательства нацистов над узниками. Ее мужа расстреляли в первые дни оккупации в числе 220 интеллигентов еврейской общины, и Шифра осталась одна с детьми. Услышав, что семьи евреев-ремесленников не убивают, в день массового уничтожения гетто она отдала своих малышей им. Сама со старшими детьми спряталась в приготовленном заранее схроне. Но так вышло, что именно эти семьи ремесленников были отправлены на смерть… Странички дневника, написанные уже после жуткой трагедии, наполнены болью и душевными муками обезумевшей от горя матери. Шифра и ее двое старших детей позже были вывезены в Борисов на принудительные работы, а затем расстреляны. Но перед отправкой она успела передать дневник жительнице Ивья.

Детей бросали в огонь

Из воспоминаний Захара Вацлава Емельяновича, свидетеля сожжения деревни Ятолтовичи оккупантами: «В 9 утра немцы окружили деревню. К сестре ехал на коне человек — его убили, подпалили хутор, который стоял около самого леса. Людей начали сгонять на собрание. Мой 26-летний брат и соседка, увидев, что на собрание сгоняют почему-то в гумно, не пошли. Спрятались в хлеву. Их заметили и расстреляли на подворье. Бабуля наша начала убегать, спрятав под кожух мальчика, а другого, тоже маленького, взяла за ручку. Убили их, прямо в головы детям целили… И старушка погибла. Но их смерть оказалась легче, чем у остальных, сожженных заживо… Под вечер, когда опустела от карателей деревня, или, правильнее, то, что было деревней, вернулись сюда те, кто уцелел. Люди еще горели... За всю жизнь не видел страшнее костра. Потом, утром, трупы начали рассыпаться на пепел. Пеплом стали женщины и мужчины, детки, старики — большая часть жителей Ятолтовичей. Живые выкопали на том месте яму, собрали в простыни пепел умерших, накрыли досками и закопали. Так появилась у нас общая могила. Так похоронили мы деревню Ятолтовичи. И сразу же живые начали строить новую. Но люди не дома, их не заменишь…»