Шел пятый день войны
03.06.2014
Буквально на пятый день войны жители южной окраины Бобруйска стали свидетелями одного из первых воздушных боев над городом. Странного, надо заметить, боя. Особенно для знавших толк в самолетах местных, живших у аэродрома. Как им было понять, почему заходивший со стороны Вишневки на посадку бомбардировщик был атакован поднявшимся с него истребителем? И это при том, что немецкой техники еще ни на земле, ни в небе не было. В общем, рухнули обе машины на землю, обстрелянные друг другом. Как позже выяснится, завернуты в парашютный шелк были тела старших лейтенантов Сагайдака и Дагаева и старшего сержанта Новикова — командира, штурмана и стрелка-радиста соответственно. Первому исполнилось к тому времени двадцать восемь лет, второй — на пять лет старше, самому молодому Новикову — двадцать шесть. Здешние жители похоронили их на кладбище Березинского форштадта, а документы сберегли. В 1945 году на могилах летчиков появились три скромных памятника из кирпича. И хотя захоронения не были безымянными, никто из родственников погибших к ним за все послевоенные годы так и не приехал. Только пионеры из местной школы ухаживали за надгробиями, несли почетный караул в памятные дни.
— В 2009 году, за день до 9 Мая, у меня в кабинете раздается звонок, — рассказывает директор школы № 17 Наталья Александровна Бабичева, — и незнакомый бобруйский таксист спрашивает, не знаю ли я, похоронены ли на нашем форштадтском кладбище какие-нибудь военные летчики? Я утвердительно отвечаю и спрашиваю, какие фамилии интересуют? Мне говорят: Новиков. Я добавляю, что за его могилой уже много лет ухаживает школа. «Тогда ждите гостей из Петербурга». Так к нам приехала Галина Васильевна Молитвина, дочь Василия Егоровича Новикова…
Увидев последний приют отца за аккуратной оградкой, обновленные обелиски и цветы на надгробиях каждого из экипажа, 72-летняя женщина, всю жизнь считавшая папу пропавшим без вести, расплакалась. Ей было три года, когда началась война. Мама, Надежда Ивановна, получив извещение, уже замуж не вышла, воспитала детей одна. В 1961 году, вспоминала Галина Васильевна, пришла в их семью телеграмма, в которой однополчане отца приглашали приехать на места боев в Бобруйск. Но что-то не получилось. И только позже внук Владимир нашел в Интернете сведения о том, что Василий Егорович Новиков похоронен в Бобруйске.
— Возложив венок и цветы, — возвращается к встрече петербуржцев Наталья Александровна, — дочь летчика, помню, сказала: «Наверное, нас Бог вел, ведь мы за неделю сделали то, что не могли сделать долгие шестьдесят пять лет».
Я рассказал о гибели экипажа советского самолета в первые дни Великой Отечественной хорошо знакомому мне ветерану-авиатору Владимиру Ивановичу Белоусову, который проживает в Бобруйске. Каково же было мое удивление, когда он сообщил поистине сенсационные и трагические подробности о событиях того времени.
Война застала личный состав 24-го бомбардировочного авиаполка за напряженной учебой. Летчики начали осваивать новый пикирующий бомбардировщик Пе-2. Сложность переучивания на новую технику состояла в том, что на тот момент не существовало учебного варианта самолета. Поэтому учеба шла не только в Бобруйске, где проводились тренировочные аэродромные полеты, но и далеко за его пределами.
25 июня 1941 года пункт воздушного наблюдения и оповещения о самолетах противника (ВНОС), располагавшийся в районе Кричева, сообщил на аэродром Бобруйска, что в направлении города следует группа немецких бомбардировщиков «Мессершмит-110». Необходимо было принять срочные меры к отражению противника. И они были приняты. С бобруйского аэродрома взлетел истребитель И-16, и… наш летчик обстрелял наш же бомбардировщик Пе-2, первым заходивший на посадку. Более того, экипаж подбитого самолета, возвращавшийся из учебного центра, успел выпустить очередь по истребителю. На глазах у эвакуировавшихся жителей Бобруйска сразу два советских самолета были сбиты, а их экипажи погибли.
Случилось это, как рассказал в свое время Владимиру Белоусову летчик 24-го бомбардировочного полка Василий Арсентьевич Червоний, бывший свидетелем трагедии и участником похорон товарищей, по причине того, что на пункте ВНОС ошиблись с определением типа самолета по силуэту — уж очень похож Пе-2 на Ме-110. Не подумали там или ошибочно решили, что немецкие самолеты совершают маневр, идя из глубины страны. Все эти драматические случайности и привели к трагедии, когда погибли заместитель командира 2-й авиаэскадрильи старший лейтенант Виталий Сагайдак, штурман старший лейтенант Алексей Дагаев и стрелок-радист старший сержант Василий Новиков. Конечно, были в неразберихе и суматохе первых дней вероломно начавшейся войны и такие печальные случаи. Но они не умаляют степени отваги и мужества воинов, вставших на защиту большой страны. И конкретный эпизод в небе над Березиной никоим образом не может помешать отнести летчиков к числу героев. Таковыми их здесь и считают многие поколения бобруйчан. А к нынешнему празднику Великой Победы навестить родные могилы приехали внуки Виталия Австифеевича Сагайдака Денис из Самарской области и Виталий из подмосковного Клина с детьми — правнуками героя, кавалера ордена Боевого Красного Знамени. Чуть ранее побывал на форштадтском кладбище сын Алексея Ивановича Дагаева. Местные старожилы утверждают, что в одной могиле со всеми похоронен и летчик-истребитель, имя которого хотят установить школьные поисковики.
На снимке: директор школы №17 Наталья Александровна БАБИЧЕВА и внуки Виталия Сагайдака Виталий и Денис (слева направо).
Фото: Александр КАЗАК