Санта-Хрякус приходит ночью
28.12.2012
Что несет в мешке кузнец Вакула, куда ведет девочку Машу деревянный Щелкунчик, что покажет мрачному Скруджу Дух Рождества? Праздничные рассказы завораживают, а от трогательных новогодне–рождественских стихотворений на глаза наворачиваются слезы.
Но так ли в этой теме все однообразно ванильно? Между прочим, жанр подобных рассказов предполагает не только сентиментальные истории, но и изрядную дозу «черного» юмора.
В мемуарах русского поэта Леонида Мартынова, в юности входившего в группу футуристов «Червонная тройка», есть воспоминание о футуристической елке, которую молодежь устроила очень просто: ель подвесили к люстре вверх тормашками. Праздник удался!
Давайте же оставим в стороне рассказы о «рождественских сиротках» и об офисных работницах, встретивших в новогоднюю ночь своего принца в застрявшем автобусе или лифте... А вспомним что–нибудь нестандартное.
Есть такой персонаж у автора юмористического фэнтези о Плоском мире Терри Пратчетта — Санта–Хрякус. Он приходит на праздник Страждества, когда дома украшаются гирляндами бумажных сосисок, раздает подарки... А когда по сюжету его похищают злодеи, роль Хрякуса приходится исполнять еще одному уморительному персонажу, а именно Смерти... У Пратчетта это вполне представительный господин. У него есть внучка Сьюзен, которая и помогает спасти Санта–Хрякуса. Пратчетт делает экскурс в мифологию, и мы видим, как изменяется облик Санты от древнего мрачного жреца в синих татуировках до добродушного толстяка в красном тулупе...
Ключевой миф рассказа заключается в том, что, если Санта–Хрякус ночью не придет к детям, утром не взойдет солнце и мир будет освещать простой шар горящего газа!
Антон Чехов
Антон Павлович о новогодне–рождественских праздниках написал не один язвительный рассказ. Названия сами за себя говорят: «Новогодняя пытка (очерк новейшей инквизиции)», «Новогодние великомученики»...
«Логика супруги, вчерашняя толчея в маскараде Большого театра, похмелье, страстное желание завалиться спать, послепраздничная изжога — все это мешается в сплошной сумбур и производит в вас муть...» — страдает один герой. «На улицах картина ада в золотой раме. Если бы не праздничное выражение на лицах дворников и городовых, то можно было бы подумать, что к столице подступает неприятель. Взад и вперед, с треском и шумом снуют парадные сани и кареты... На тротуарах, высунув языки и тараща глаза, бегут визитеры...» — замечает другой. В рассказе–притче «Елка» раздаются подарки: богатую купчиху хотят в жены все, бедную благородную девицу с поэтической натурой еле согласился взять престарелый чиновник. Букинист Свинопасов, которому досталась «роскошная библиотека, содержащая в себе все сочинения Канта, Шопенгауэра, Гете, всех русских и иностранных авторов, массу старинных фолиантов и проч.», выбирает из нее «Оракул», «Сонник», «Письмовник», «Настольную книгу для холостяков», остальное же бросает на пол...»
Кстати, именно в ночь под Рождество Ванька Жуков пишет свое жалобное письмо «на деревню дедушке».
Владимир Короткевич
— Замарожу, — рыкаў ён. — Як мядзведзь, навалюся.
За iм валасатая варта несла саламянае чучала Каляды. Каляда павярнулася спiною да бадняка, глядзела ў змрок плоскiмi намаляванымi вачыма. Хлопцы i дзеўкi кiдалiся на варту, каб павярнуць Каляду тварам да агню, i ляцелi ў снег, адкiнутыя ёю».
Янка Купала
Есть новогодние стихотворения и у Янки Купалы, впрочем, весьма разные. Новый 1912–й год поэт характеризует таким образом:
«Са звонам пут, са свiстам пугаў,
З брахнёй, з грызнёй у чарадзе,
ў той самай цьме, ў тым самым кругу
Стары сышоў, а Новы йдзе».
Спустя семь лет у Купалы появится еще одно стихотворение под названием «Новы год». Произошла революция, бушует гражданская война. Каким же видит 1919–й год поэт?
«Пад звоны зброi, путаў звоны,
Пад свiст раз’юшаных прыблудаў
Брыдзеш з няведамых старонаў,
Як здань няведамага цуду.
На беларускае йдзеш поле,
На акрываўленыя межы,
Дзе закаванай дрэмле воля,
Дзе звоне звон хаўтурны з вежы».
Разумеется, новогодние стихи Янки Купалы спустя некоторое время делаются в нужном русле оптимистическими... В 1921 году Иван Доминикович писал уже следующее:
«З Новым годам, з Новым годам!
З новай песняй, з новай казкай!
Зачаруем мiмаходам
Долi ходы думкай-краскай!»
Детективный Новый год
Не забыли писатели и превратить новогодне–рождественские декорации в фон для преступлений, разоблачая викторианскую чопорность. Ведь праздник должен быть в сердце, а не в антураже. В рассказе Дино Буццатти «Слишком много Рождества» обитатели рая — ослик и вол — те самые, что были в хлеву возле новорожденного Христа, решают посмотреть, как на земле празднуют Рождество Спасителя: «Везде была одна и та же картина. Уходы и приходы, покупка и упаковка, отправка и получение, завертывание и развертывание, оклики и ответы. И все то и дело смотрели на часы, все бегали, все задыхались, боясь не успеть, а кто–то, хватая ртом воздух, валился с ног под накатывавшей лавиной пакетов, открыток, календарей, подарков, телеграмм, писем, карточек, записок и так далее».
Нет, это не праздник... А в рассказе О.Генри «Дары волхвов» молодая жена продает свои роскошные волосы, чтобы купить дорогую цепочку к единственному богатству мужа — фамильным часам. Но, оказывается, тот продал часы, чтобы купить черепаховые гребни для жены... Которая теперь не может ими воспользоваться. Но автор утверждает: ничего нужнее и дороже таких подарков нет! Истинный праздник — только с любовью и искренностью.
Приятного нам всем чтения в Новом году!